Песня ночи - Валери Шервуд Страница 31

В сопровождении надежной охраны Каролина вышла из каморки. Улицы освещали факелы, но, несмотря на то что света было достаточно, среди толпы она не увидела лица Луи Довиля. Каролина в ужасе подумала, что умрет от стыда, если окажется виновной в смерти несчастного француза.

Она уже хотела спросить о его судьбе, когда внимание ее отвлек звон металла, доносившийся из комнаты, откуда ее только что вызволили. Бряцание оружия сопровождалось пронзительным женским визгом. Но все же она расслышала чью-то реплику:

— А здорово кэп поднялся тогда на руке и достал француза, а?

— Да что и говорить, он со шпагой родился. Приятно служить у такого капитана.

Тишина, и снова звон клинков и леденящий кровь отчаянный вопль женщины. И вот уже сам Келлз выходит из двери, вытирая носовым платком кровь с клинка.

Келлз был встречен почтительным молчанием.

Галантно взяв Каролину под руку, он кивнул окружившим ее пиратам, чтобы те расходились, и повел жену к дому. Смущенная и расстроенная событиями сегодняшнего вечера, Каролина шла, опустив голову. Келлз тоже молчал, предпочитая смотреть вперед, а не на свою спутницу.

Каролина чувствовала себя покинутой и несчастной.

— У тебя кровь идет, — пробормотала она. — Сильно болит?

— Чепуха! Царапина. В противном случае я не смог бы управляться со шпагой.

— А… монсеньор Довиль, — выдавила из себя Каролина, — ты его не?.. — Она не могла заставить себя произнести «убил».

Только тогда Келлз соблаговолил повернуть к ней голову, и, взглянув на него, она вдруг подумала, что он действительно прикончил Довиля, и обмерла от ужаса. Он медленно проговорил:

— О нем можешь не беспокоиться. Я всего лишь проткнул ему ногу. Если бы я подозревал, что между вами что-то было, я бы целился выше. Так что ему придется немало поваляться в постели, прежде чем он вновь сможет блистать на балах!

Каролина закрыла глаза, мысленно воздав молитву Творцу за то, что не сделал ее виновницей смерти несчастного Луи.

Когда она открыла глаза, то обнаружила, что Келлз все еще смотрит на нее. Его раздражало, что после того, что произошло, она выглядела такой хорошенькой, а блеск в глазах лишь делал ее более привлекательной. Святая невинность! Будто не из-за нее начались все эти неприятности.

— Келлз, я… — начала она.

— Замолчи! — фыркнул он. — Мне еще кое-что придется тебе сказать, но позже.

Каролина посмотрела через плечо. Следом за ними толпой шли пираты, очевидно, решившие сопровождать своего победоносного капитана.

Когда дверь дома закрылась за ними, Келлз, не слишком церемонясь, хлопнул Каролину по заду, указывая ей путь наверх мимо Хоукса. Верный оруженосец встревоженно посмотрел на окровавленную рубашку капитана, на оторванное жабо и только потом заглянул в горящие гневом глаза хозяина. Не решившись расспрашивать капитана, Хоукс вышел на улицу к своим товарищам пиратам, готовым разрешить его недоумение.

Наверху Келлз молча распахнул дверь спальни и впихнул туда Каролину, затем, осторожно прикрыв за собой дверь, прислонившись к косяку, уставился на нее тяжелым взглядом.

Каролина чувствовала себя в ответе за все мировое зло.

— Я испугалась, что ты умер, — заикаясь, начала она. — Я видела, как ты поскользнулся и упал, и вдруг ты ворвался в эту ужасную комнату и… Что случилось с тем человеком?

— А как ты думаешь? — хмуро спросил Келлз и невозмутимо ответил: — Я убил его.

— А… женщина?

— Когда я уходил, она была в истерике. Но сейчас, думаю, она уже давно пришла в себя, осмотрела его карманы и сейчас отгибает стельки туфель на случай, если он прячет деньги там.

Каролина вздрогнула от отвращения.

— Он велел женщине спрятать меня где-нибудь. Я думаю, они хотели получить за меня выкуп.

— Выкуп, — пробормотал Келлз.

Он был почти уверен, что они хотели продать ее пиратам с Нью-Провиденс. Келлз предпочитал не открывать перед Каролиной темных сторон здешней жизни. Он делал все, чтобы защитить ее от страшной правды. Да, люди в Порт-Рояле исчезали бесследно, порой в трюмах судов работорговцев — черный товар в обмен на белый. Особенно ценились светлокожие белокурые женщины, за которых в странах арабского мира шейхи давали большие деньги. Вот так бы пропала Каролина в гареме, и никто не узнал бы — в каком, где… Но только говорить ей об этом нельзя. Ночные кошмары замучат бедняжку.

— Весьма возможно, что они хотели получить выкуп, — коротко согласился Келлз.

— И ты бы не нашел денег на выкуп, — пробормотала она, потому что у нас нет средств.

— Я бы нашел деньги на выкуп, — прорычал он, стараясь говорить как можно ровнее.

Не найти чего-то для нее?! Чтобы вернуть свою Кристабель, он готов был пойти на что угодно — продать дом за первую предложенную ему цену, под прицелом пушек заставить местных торговцев выложить на стол нужную сумму, в конце концов, захватить самого губернатора, чтобы получить за него выкуп! Одна мысль о том, что этой женщине может грозить опасность, заставляла в страхе колотиться сердце этого бесстрашного человека.

— Но все кончилось благополучно, и выкуп искать не надо, — сказал он, проведя рукой по лицу.

— Да, слава Богу, — со вздохом сказала она. — Снимай камзол. Дай мне промыть твою рану и перебинтовать ее.

Потом, когда рана была обработана, Каролина, опустив ресницы, нежным голоском сказала:

— Послезавтра… Я боюсь здесь оставаться.

— Брось изображать из себя беззащитную крошку! Опущенными ресницами и тоненьким голоском меня не обманешь! Ничего ты не боишься, Кристабель.

Она не думала, что Келлз настолько проницателен. Ее разгадали, и от этого она рассердилась.

— Ты должен взять меня с собой, Келлз, и сегодняшний вечер это доказывает!

Келлз воздел глаза к потолку, словно испрашивая сил на то, чтобы побороть свой гнев.

— Так мы все это устроили ради этого? Одного человека я убил из-за тебя, другого искалечил, и все для того, чтобы я воздал должное опасностям Порт-Рояля?

— Для одинокой женщины Порт-Рояль был и остается опасным, — упрямо стояла на своем Каролина.

— Господи, но ты же не одна! — закричал, потеряв терпение, Келлз. — Ты остаешься в доме, который укреплен лучше иного форта! В любой момент к тебе придут на помощь. — Серые глаза его сощурились. — Ты не будешь покидать дом без Хоукса или того, кто его заменит.

— Так, значит, я — пленница? — встрепенулась Каролина. — Ты это пытаешься мне сказать? Все опять повторяется, все будет как на Тортуге?

Келлз, раздираемый самыми разными чувствами, смотрел сверху вниз на свою негодующую половину. Она была такой соблазнительной, видит Бог, сердце любого мужчины не выдержало бы и растаяло. Его переполняло желание взять ее с собой. Он даже вспотел, воротник рубашки показался ему тесен… И все же для Каролины лицо его оставалось непроницаемым и твердым, как гранит. Взять ее на корабль? Господи, нет сил отказать себе в этом! Впереди его ждали долгие ночи без нее, без ее ласк, а вокруг — лишь бесконечный океан.