Во имя любви к воину - Доминик де Сэн Перн Страница 31
Во имя любви к воину - Доминик де Сэн Перн читать онлайн бесплатно
Мой любимый мужчина, в котором я хотела бы раствориться, не мог мне поверить. Я успокоила его, возможно, заодно подбадривая и самое себя:
— Шахзада, я буду там, где будешь ты. Я не вижу в этом никакой проблемы. Ведь если я буду счастлива с тобой, ты будешь счастлив со мной.
Его черты смягчились. Но я не закончила. Мне хотелось поблагодарить его самым отчаянным способом, чтобы окончательно убедить в своих чувствах.
— Я хочу сказать тебе спасибо за все, что со мной случилось. А еще я решила стать мусульманкой.
Он замер. И в очередной раз посмотрел на меня с изумлением. Потом прошептал, что я сделала ему самый потрясающий подарок.
Он был верующим, верил просто и искренне. Для него все мы, пришедшие из глубин веков, были созданы одним Творцом. Любовь, невзгоды, здоровье, счастье, сладкий вкус манго — все дается Богом. Мне нравилось такое понимание Бога, прорицателя и защитника. Это был ласковый и добрый мир, антипод безобразного ислама, с которым я столкнулась в Роджа-Бауддине. Моя природа ощущала себя в нем очень комфортно, в католическом мире ей никогда не было так хорошо.
Мы еще долго сидели, погруженные в свои мысли, перед бескрайней живой природой. Я слышала его голос и слова любви, которых он никогда, я уверена, не произносил раньше: «Я счастлив, что встретил такую женщину, как ты. Я очень горд тем, что ты хочешь стать мусульманкой, тем, что ты делаешь это для меня. Я так люблю тебя за это».
Он сознавал, насколько разными были наши культуры, как далеки они друг от друга. Возможно, раньше он сомневался в том, что я тоже понимаю это. Но сейчас он удостоверился в серьезности моих намерений.
— Это значит, что в Афганистане ты будешь носить платок?
— Да, я буду его носить.
— Что больше ты никого не поцелуешь?
— Никого и никогда.
У меня немного кружилась голова. Пришел момент произнести слова, которым недавно научила меня Мерхия и которые изменят мою жизнь навсегда:
— Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед — пророк Его.
Священная фраза прозвучала в абсолютной тишине, потом на мгновение застыла в воздухе, а после поднялась, словно лист, к небу, ставшему к тому времени темно-синим.
Все это время я машинально теребила камень. Я попросила Шахзаду закрыть глаза и дать мне свою руку. Я вложила камень в его ладонь. В свою очередь он осторожно вложил свой камень в мою ладонь. Они стали двумя символами уникального момента.
Шахзада положил свой камень в карман и встал. Дело было решено.
Когда мы приехали в Джелалабад, была уже ночь. Усталость от путешествия, интенсивность наших эмоций оставили нас без сил. Однако мы еще не хотели расставаться. Я вынесла в сад три стула. Этот зеленый уголок был единственным местом, где мы могли ненадолго уединиться. То был наш кокон под открытым небом. Мы болтали под серебряным светом луны, когда Мерхия прервала нас, чтобы с первой звездой загадать желание: пусть предстоящий месяц принесет благоденствие нам и нашей любви. Уверенным жестом, указывавшим на определенную тренировку, она бросила через левое плечо маленький камень, который и был предназначен этой звезде. Сделав это, она вернулась к нашему разговору. Шахзада незаметно подал ей знак. Мерхия подошла ближе и услышала тихое:
— Ты знаешь, что я веду опасный образ жизни. Поэтому обещай мне, что, если со мной что-то случится, если я умру, ты останешься рядом с Брижитт.
Она пообещала, и Шахзада вздохнул с облегчением.
Потом обычным голосом, прищурив взгляд, сказал насмешливо:
— Поскольку ты будешь жить здесь, тебе нужно научиться стрелять из автомата. Мы же в Афганистане, знаешь ли.
О, я научусь при условии, что он будет моим учителем. И смогу стать такой же ловкой и меткой, как он. Он пообещал мне, смеясь:
— Ты очень сильная, Брижитт. Ты покорила меня. Ты сделала то, что не смогла сделать Аль-Каида.
Предрассудки
Наша совместная жизнь началась с этого момента — с возвращения из деревни. Наши встречи, по-прежнему целомудренные, немного неловкие, происходили в большой комнате, в которой всегда было полно народу — слуг и гостей. Когда появлялись глава нашей деревни или член правительства, я исчезала в своей комнате. Шахзада навещал меня там. Комната — невероятно маленькая, настоящая бонбоньерка, Но лишенная всякого декора, каких бы то ни было личных вещей, мебели или картин, — выходила окнами в сад. Мне было достаточно высунуться из окна и протянуть руку, чтобы сорвать распустившийся бутон розы или пион. Их посадили по желанию Шахзады сразу же, как только он оказался в этом неприметном правительственном здании. Его предшественник, служивший талибскому режиму, оставил частный садик в запущенном состоянии, как и большой парк домика для гостей. Нет сомнений, что парк, пестреющий яркими красками, где можно было прогуляться среди пьянящих ароматов цветов, рассматривался как источник удовольствия, а значит, греха. Шахзада же не мог жить без красоты, особенно без красоты природы.
Его предшественник не стремился также открывать двери для глав племен. Он жил затворником за высоким забором в комфорте, соответствующем его положению. Шахзада приехал со своей семьей. За несколько недель он сломал устоявшиеся традиции. По его распоряжению в парке были посажены маки, люпины, подсолнечники и дельфиниумы, а еще фруктовые деревья, пальмы, платаны и ивы, в тени которых, прогуливаясь по летним аллеям, можно было вести неторопливый разговор. Его садовники были загружены работой, но не роптали. Пустовавший раньше большой дом рядом с мечетью был переоборудован в Центр приема студентов Джелалабадского университета, тех, что находились вдали от своих семей.
Что касается визитов глав племен, Шахзада считал своим долгом в любое время дня и ночи принять человека, приехавшего издалека в надежде найти решение проблемы. Вот тогда-то мне и пригождалась моя маленькая комнатка. Мы проводили здесь долгие часы, просто как старые друзья. В том смысле, что нам не нужно было говорить, чтобы чувствовать себя комфортно. С Шахзадой у меня всегда было ощущение, что мы не просто влюбленные мужчина и женщина, а две души, долго искавшие друг друга и наконец нашедшие.
Поскольку я не была больше гостьей Шахзады, а стала его спутницей, мы не ужинали больше в гостиной, а оставались в моей комнате. Все было в традиционной манере — мы сидели на полу вокруг клеенчатой скатерти. Молодой кузен приносил нам ароматный рис, кофта, маринованную курицу и восхитительные салаты из мелко нарезанных помидоров, лука, огурцов, которые нужно было вылавливать при помощи куска наана [23]. Мы всегда ели в тишине. Я не спрашивала у Шахзады, почему, но это было так. Во время еды стояла умиротворенная тишина, которая позволяла каждому из нас окунуться в свои мысли.
Понемногу я начала осваивать язык пушту. В Кабуле я попросила своего переводчика научить меня словам любви. Мина — любовь, дера грана мина — очень большая любовь, Шахзада — мой принц, зе росала йым та сара — я счастлива с тобой, зе дера мина ларым — я люблю тебя. Это было чем-то вроде необходимого набора для «моего принца». Странно, что эти интимные слова, которые ни разу не слетали с моих губ в адрес другого мужчины, произносились мной с такой легкостью. Мне нравилось говорить их, я никогда не сожалела о сказанном. Может, оттого что они произносились на иностранном языке, они казались не такими бесстыдными. В остальных делах мне помогал словарь. Мы находили нужное слово, а затем при помощи мимики старались понять друг друга.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments