Плач палача - Наталья Рощина Страница 31

– Я люблю тебя, доченька, – прошептала Алевтина Михайловна, глотая слезы, когда снова осталась в комнате одна. – Я люблю тебя, только что-то я делала не так… Совсем не так.

Нина проснулась и с удовольствием потянулась, расправляя занемевшие руки: что за привычка спать, закинув руки за голову? Посмотрела на измятую подушку рядом – Гена уже поднялся, а может быть, успел уйти. Он не любит долго спать. Восемь утра для него – критическая отметка для того, чтобы начинать обычный день, а сейчас на часах была половина десятого.

– Гена! Гена, ты дома? – позвала Нина, прислушиваясь к тишине в квартире. И добавила, ни к кому не обращаясь: – Убежал крокодил Гена.

Нина сладко зевнула, повернулась к окну. Сквозь белоснежную, почти прозрачную гардину было видно голубое небо, совершенно чистое, без единого облачка. Умиротворяющая картина вызвала у Нины улыбку. Хорошая погода, ясный осенний день. Нина знала, что, когда небо чистое, у нее всегда ощущается прилив сил и подъем настроения. Напротив – свинцовый небосвод, вот-вот грозящий разразиться ливнем, всегда действует на нее удручающе. Так было всегда, и Нина ничего не могла с этим поделать. За то время, что они провели вместе, и Геннадий успел свыкнуться с тем, что настроение его прекрасной Ниночки может изменить дуновение ветра в прямом смысле слова. Он называл это капризами избалованного ребенка и всегда старался развеселить ее.

Поднявшись с постели, Нина накинула халат прямо на голое тело и, часто моргая, что помогало ей проснуться окончательно, побрела на кухню. На столе под салфеткой она обнаружила бутерброд с ветчиной, а рядом на кофеварке маленькую записочку: «Красивая, для тебя – горячий кофе. Твой Г.». Улыбнувшись, Нина нажала кнопку и, откусив бутерброд, снова выглянула в окно. Прохожие жили своей целенаправленной жизнью, кто спешил, кто брел медленно – у каждого свои проблемы, заботы. Нина усмехнулась, откидывая волосы за спину, вот у нее с некоторых пор нет ни проблем, ни забот. Она попала в сказку, где ей постепенно отвели самую главную роль. Вернее сказать, где она добилась главенства, и очень легко, без потерь.

Налив себе кофе, Нина села за стол. Она привыкла к тому, что теперь ей часто приходилось есть одной. Раньше это было для нее сущей мукой. Она не могла заставить себя проглотить хоть кусочек еды в одиночестве. Геннадий возвращался вечером и заставал Нину в плачевном состоянии: ее тошнило, кружилась голова, она лежала на диване, закрыв ладонью глаза. Когда выяснилось, что причина недомоганий – нежелание есть одной, он устроил Нине головомойку. Ей было приятно его внимание, которое выражалось даже в недовольстве в ее адрес. Ей нравилось примерять разные маски: то раскаявшейся овечки, то разъяренной тигрицы. Она могла вести себя, как ей вздумается. И все потому, что не так давно поняла: Геннадий нуждается в ней гораздо больше, чем это было поначалу. Он и сам не мог представить такого в начале их знакомства.

Вообще девушка быстро освоилась на новом месте и уже не считала Геннадия обманщиком, заманившим ее в ловушку, воспользовавшимся ее неопытностью. Напротив, она посчитала за необыкновенную удачу, что в тот день он подсел к ней, заговорил, а она – не оттолкнула незнакомого мужчину и поверила его словам. Как же она теперь радовалась своей наивности, благодаря которой теперь вела жизнь принцессы. Она чувствовала себя уютно, ей было надежно с этим спокойным мужчиной. Ей не нужно было ни о чем просить – Геннадий предугадывал ее желания, баловал, холил. Она стала его самой любимой игрушкой. Она с отрешенной улыбкой принимала знаки его внимания и заботы. Ей нравилось наблюдать, как по лицу его пробегала тень озабоченности, страха. Он так боялся, что она уйдет из его жизни, которую без Нины теперь трудно было представить.

Прошел год, не прошел – пролетел, а Нине казалось, что она перешагнула порог этой квартиры вчера. Однако изменений произошло немало. Из девушки, робко отвечающей на ласки опытного мужчины, она превратилась в женщину, заставляющую его преклоняться, восхищаться, раболепствовать – и это Нина считала своим главным достижением, безотказным оружием. Геннадий был настолько очарован ею, что был готов на любые безумства, только бы не потерять ее. Вокруг столько соблазнов, и он делал все, чтобы у Нины не возникало желания смотреть по сторонам. Она не должна открыть для себя что-то более интересное, чем жизнь с ним, его любовь. С некоторых пор Геннадий понял, что действительно влюблен. Это открытие сделало его еще более предупредительным, а Нина, почувствовав перемену, стала вести себя как полноправная хозяйка.

Единственное табу, сразу наложенное Геннадием, – никаких вопросов по поводу его работы, никаких расспросов о том, где он проводит время, как зарабатывает деньги. И деньги немалые – Нина была не настолько глупа, чтобы не понимать, что шикарная жизнь, которую они вели, требовала больших вложений. Телефон зачастую звонил не преставая, количество знакомых Геннадия впечатляло. Нина выполняла роль домашнего секретаря, регулярно записывая информацию о звонках за день. Но все равно она так и не могла понять, чем же занимается Геннадий. Девушка надеялась однажды получить ответ и на этот вопрос. А пока она отбросила ненужное любопытство и наслаждалась тем, что преподнесла ей судьба.

Раздался телефонный звонок. Медленно поднявшись, Нина подошла к телефону. Последнее время в ее движениях появилась какая-то усталая грация, ничто не могло заставить ее суетиться.

– Алло!

– Доброе утро, красивая! – Геннадий часто обращался к ней так. Нина расплылась в улыбке, запрокидывая голову назад.

– Доброе утро, – ее грудной голос спокоен, не выражая никаких эмоций.

– Ты давно проснулась?

– Не очень. Пью кофе. Ты, как всегда, покинул меня рано, неслышно. Ты поцеловал меня перед уходом?

– Да. Я всегда это делаю, девочка, – голос Геннадия дрогнул: он неожиданно почувствовал томление плоти, вспоминая, как они провели эту ночь. Одна из сотен ночей, когда мир теряет свои очертания, и важно только то, что ты чувствуешь, твой полет. Заставив себя вернуться в реальность, Геннадий спросил: – Ты настроена сегодня на ужин при свечах?

– Я всегда готова составить тебе компанию.

– Мы будем одни.

– Меня это только радует, – Нина предвкушала, как она предложит Гене заняться любовью. Она обязательно придумает что-то новенькое, вернее, воспользуется тем, что столько раз наблюдала в фильмах, которые смотрела по видео: шампанское льется по груди, кусочки шоколада тают во рту во время страстного поцелуя, льдинка медленно движется от кончика носа по шее все ниже, ниже. Она должна прочувствовать это в жизни. – Я подготовлю тебе сюрприз!

– Это интересно. Значит, так, я освобожусь около шести.

– Хорошо, я буду тебя ждать.

– Я куплю что-нибудь перекусить в ресторане, так что суетиться возле плиты не стоит.

– Годится, – Нина понимала, что Геннадий, как всегда, ждет ее «целую», но сегодня она решила воздержаться от нежностей по телефону.

– Нина!

– Что?

– Я люблю тебя.