Взбалмошная красотка - Хлоя Флеминг Страница 31

— Это точно! — В голосе Линдона явно слышалось облегчение. — Ну что ж, раз так, придется, видно, мне идти на родео в одиночку. Тебя ведь ждет твоя красотка, понимаю.

— Ага, — гоготнул Крис. — Ну ладно. Желаю тебе повеселиться. Может, и ты какую штучку подцепишь!

— Будем надеяться.

Крис махнул рукой.

— Ну пока! Удачи тебе!

— Спасибо, Крис. Она мне не помешает.

Из шкафа послышался приглушенный смех. На лице Криса появилось недоуменное выражение, но смех прекратился. Он пожал плечами, развернулся и зашагал своей дорогой.

— Ди, надо было придушить тебя подушками! — Убедившись, что Крис уже далеко, Линдон закрыл окно и подошел к стенному шкафу. — Неужели ты думаешь, что он не услышал женского смеха?

— Женского? Чего тут такого женского? Он решил, что это ты над ним смеешься.

— Ты чудовище! — со смехом проговорил Линдон и, прижав ее к себе, поцеловал.

— Ну как, довольна? — спросил Линдон, поглядывая на Ди.

Она сияла. И так было ясно, что она просто счастлива. Как же иначе! Ведь родео — ее слабость. В свое время она не пропускала ни одного соревнования, проходившего в штате, даже если туда надо часа три катить на машине. Но в последнее время у нее было по горло других забот и родео отошло на задний план.

— Дамы и господа! Прошу встать! — раздался голос из репродуктора.

Все поднялись. Из динамиков зазвучал гимн, сменившийся аплодисментами публики. Родео началось.

— Интересно, — проговорил Линдон, усаживаясь на место, — что там поделывает Вейд?

Ди засмеялась.

— Небось, с ног сбился, все нас ищет.

— Здорово нам удалось улизнуть, верно?

— Обожаю прятаться, — призналась Ди. Она достала из кулька жареную кукурузу, сначала засунула Линдону в рот пару хлопьев, затем взяла немного себе. — Но настанет день, когда Вейд больше не сможет нас преследовать. И жизнь сразу станет серой и однообразной.

— Да? Не волнуйся, уж что-что, а разнообразие я тебе гарантирую.

Ди покраснела, но Линдон ничего не заметил: в этот момент на арене появился бык. Казалось, каждый из присутствующих на эти восемь-десять секунд затаил дыхание. Ковбой, помахав у него перед носом своей красной тряпкой, отскочил в сторону, тем самым предотвратив кровопролитие. Трюк, ради которого и собрались присутствующие, удался. Бык остался ни с чем. Зрители как по команде выдохнули.

— Здорово! — сказала Ди. — А ты выступал на родео?

— Естественно.

— При всей моей любви к зрелищам, не могу понять, что вас на это толкает?

Линдон рассмеялся.

— Уж такие мы, мужчины.

— Ладно, ты вышел из схватки победителем, бык не подцепил тебя на рога, и ты можешь похвастаться своей историей перед благодарными слушателями. Ну и что дальше? Зачем снова идти на арену.

— Это своего рода наркотик. Попробовав однажды, не сможешь остановиться.

— Но ты же рискуешь жизнью!

— В этом-то и состоит вся прелесть родео. Ты остаешься на арене совсем один. Когда распахиваются ворота и на тебя несется бык, ты понимаешь: пути назад нет. Либо ты ловок и искусен и, значит, выживешь, либо достанешься быку на обед.

Ди нахмурилась.

— Неужели нельзя самоутверждаться как-то еще, с меньшим риском для жизни? Нет, видно, мне этого не понять!

— Разумеется. Ведь ты же женщина.

— Знаешь, — она взяла щепотку кукурузных хлопьев, — еще несколько дней назад за такие слова я бы влепила тебе пощечину. Но теперь я воспринимаю женскую логику совсем иначе. Мы, женщины, гораздо умнее мужчин. К тому же быть женщиной гораздо приятнее, чем мужчиной. Это я тебе говорю!

— Да. А мне-то как приятно, что ты женщина! — Он поцеловал ее в нос.

Диктор объявил о продолжении. Теперь из ворот вылетел уже другой бык, правда не менее разъяренный, чем первый, но для ковбоя исход оказался менее приятным. Бык сильно поддал его рогами. Обошлось без крови, но и оказаться на земле, зная, что огромное животное вот-вот пройдется по тебе, тоже радости мало.

— Господи! — воскликнула Ди.

Товарищи помогли ковбою подняться.

Линдон похлопал Ди по руке.

— Не волнуйся ты так! Ковбой без единой царапины разве ковбой? Только на родео познается настоящий мужчина. Когда речь заходит о жизни и смерти. Мы сейчас, как в Колизее. Смотрим, как бросают христиан львам на растерзание.

— Надо же, как мило! Но сейчас ты уже не выступаешь на родео?

— Куда мне! Я слишком стар!

— Бедный мой старикашечка! — Ди провела рукой по его небритой щеке. — Может, мне тебя сменить?

— Тебе, Дик? Но ведь тебе всего семнадцать!

Они рассмеялись.

— Ты просто ребенок! — проговорил Линдон.

— Ничего подобного! А если тебе ребенок нужен, так прямо и скажи!

— Поосторожнее с этим! — со смехом сказал Линдон. — Знаешь, сколько у меня братьев? Восемь!

— Обалдеть! Как же вы переносите друг друга? Или твои братья не такие настырные, как Вейд?

— Да что ты! Они еще хуже! Нет, серьезно, Ди, тебе хотелось бы иметь кучу детей?

— Ну, кучу не кучу, но пара ковбоев с ковбойшами не повредит.

А на арене тем временем разыгрывалась сценка. Ведущий спрашивал у клоуна:

— Что, приятель, невеселый?

— Так чего ж веселиться! Вчера мне пришлось несладко.

— А что такое? — удивился ведущий.

— Да как что! Жена явилась посреди ночи и избила меня до полусмерти.

— Кошмар! Я думал, твоя жена уехала к матери в Оклахому.

— Я тоже так думал.

Окончание сценки было встречено дружным смехом. Тем временем к новому раунду готовили очередного быка. Пока тянулось ожидание, Линдон спросил:

— А ты что любишь?

— В каком смысле?

— Какие состязания тебе нравятся?

— Ну уж точно не футбол после сытного обеда в «Подкове»! — рассмеялась Ди, с ужасом вспоминая свой первый день на ранчо Скоувилов.

— Я догадался. И все же?

— Ну, я обожаю родео. Однако участвовать в схватке с быком — нет, это не по мне. Тореро из меня не выйдет.

— Ну а еще? В чем ты не прочь поучаствовать?

Ди задумалась.

— Когда-то я любила скачки с препятствиями.

— Неплохо получалось?

— Сносно, если лошадь хорошая. Еще мне всегда хотелось объезжать мустангов, но, судя по тому, что я видела, это не для женщин.