Сон в заснеженном саду - Элизабет Бартон Страница 31

– Ну, я, например, предлагаю пригласить его на морскую прогулку и дать пинка посреди океана. Твоя мать склоняется к яду.

Дэвид лукаво улыбнулся, показывая, что нисколько не возражает против его вмешательства и глубоко благодарен за предложенную помощь:

– Твой способ мне нравится больше. Но у меня есть кое-какие соображения. Пойдем в кабинет.

Эта была самая долгая ночь в жизни Дэвида Шелдона, несчастного жениха и еще более несчастного любовника. Мэгги вычеркнула его из своей памяти, в этом не было сомнений. Задетая женская гордость не позволит простить обман. Мэгги скорее снова бросится в объятия нелюбимого мужа. Дэвид больше не тешил себя напрасными надеждами, присматриваясь к въезжающим во двор его дома автомобилям. Время надежд прошло. Перед ним стоял простой и жестокий выбор: жениться и навсегда потерять Мэгги, но вернуть ей галерею или отказаться от брака с Кристин. В этом случае галерея оставалась у Торна, а Дэвид лишался последнего шанса заслужить прощение Мэгги.

Занимался рассвет, солнце выглянуло из-за горизонта, и темное сосновое море, обступавшее дом со всех сторон, окрасилось светом. Деревья пробуждались к новому дню. Дэвид без стука вошел в комнату, отведенную дяде Генри, и растолкал его.

– Дэвид, только попробуй сказать, что мы не горим или дом не сносит торнадо, – сквозь сон проворчал Генри.

– Прости, дядя. Я понял, что должен сделать.

– Вот и славно. Иди и погуляй с Патриком, а я вздремну еще пару часов.

– Я женюсь на Кристин, – сказал Дэвид, и Генри подпрыгнул на кровати, будто подброшенный пружиной.

– Ты с ума сошел?! Торн убьет тебя, если ты захочешь развестись.

Дэвид пожал плечами:

– Мне не придется разводиться. Маргарет ко мне не вернется.

Обреченность в словах племянника заставили Генри поверить в то, что он сделает так, как сказал.

Когда наступило утро, Дэвид сел за стол и написал письмо. В нем была нежность, и трогательность, было прощание и мольба о новой встрече. Этим письмом Дэвид хотел перевернуть страницу, исписанную любовью Маргарет Тидвелл-Слейд.

«Сейчас 7.30 утра. Я говорю тебе «прощай», самая прекрасная женщина из всех, что ходят по земле. Меня ждет помпезное венчание, жена, похожая на Барби, и огромное приданое. Но ты должна знать, что я не буду счастлив, когда Кристин ляжет возле меня в супружескую постель, что я захочу умереть, когда она объявит, что ждет от меня ребенка. Ведь рядом со мной твое место и от тебя я хочу ребенка. А ты, блаженствуешь ли в объятиях ненавистного мужа? Видишь ли ночами мое лицо, склонившееся над твоим лицом? Твой муж и моя невеста – воры поневоле. Не ведая того, они властно крадут нас друг у друга. Они преступники, которым мы подарим лучшие годы своей жизни. Останови меня, Маргарет, я прошу тебя. Останови, если любишь».

Дэвид сложил лист пополам и оставил на столе. Он ни за что не отправит ей письмо.

– Дядя, запри дом. Мне нужно встретиться с Мейсеном.

Полчаса назад Мейсен Торн позвонил Дэвиду и пригласил его в свое поместье в горах. По тону Дэвид догадался, что речь пойдет не о количестве фонариков на торжестве. Теперь, когда решение принято, жених не мог расстраивать будущего тестя: дарственная на галерею будет подписана только после венчания.

– Подожди, Дэвид, я не нашел твою закладную на дом! – крикнул ему вслед Генри.

– Где-то на столе, – не оборачиваясь, ответил Дэвид. – Поройся в бумагах.