Свадьба на Рождество - Валери Кинг Страница 31

Зная, какое общество ее ожидает, Мэри смогла вполне овладеть собой. Но когда Хью объявил ей, что сэр Руперт рассчитывает в ближайшем будущем схватить Лоренса, она почувствовала, что самообладание ей изменяет.

— Стало быть, вы вполне уверены? — спросила она, надеясь узнать какие-нибудь подробности.

Сэр Руперт снисходительно улыбнулся.

— С божьей помощью я надеюсь вскоре успешно завершить это предприятие, — уклончиво ответил он.

Это обращение к высшим силам с целью уничтожить дорогого ей человека вызвало взрыв негодования в душе Мэри.

— Господней помощи не потребовалось бы, если бы в Англии больше заботились о бедных, — сказала она со всей любезностью, на какую была способна.

Сэр Руперт готов был немедленно вступить с ней в спор, но леди Хаклоу сочла своим долгом вмешаться.

— О чем вы говорите?! — воскликнула она с удивлением. — Больше заботиться о бедных? Да в какой другой стране о них заботятся лучше, чем в Англии? В каждой деревне их обеспечивают всем необходимым. Или вы, может быть, принадлежите к числу тех заблуждающихся благотворителей, которые находят, что бедные заслуживают чего-то большего, чем ежедневное пропитание?

Мэри стиснула руки на коленях, стараясь сдержаться. Ей пришли на память встречи с многочисленными семьями, потерявшими все свое состояние, ходившими в лохмотьях в зимние холода, страдавшими от болезней без всякой надежды на лечение. У них даже не было теплого очага, чтобы обогреться. Она вспомнила муку, в которой копошились черви, дырявые крыши, пропускавшие дождь и снег…

— А вы сами видели бедняков, о которых мы говорим? — только и могла сказать она.

— Разумеется! Что за вопрос?! Каждую субботу мы с Гонорией разносим хлеб нуждающимся, живущим за счет щедрости моего мужа. Вам это кажется мало? Позвольте мне заверить вас, вы не услышите жалоб от тех, кто живет на нашей земле!

Мэри пожалела, что ввязалась в этот спор. Бесполезно доказывать что-либо этим людям. Лоренс говорил ей, что в усадьбе Давдэйл-Мэнор положение хуже, чем где-либо еще в графстве. Ей было известно, каких убеждений придерживались леди Хаклоу, ее племянница и сэр Руперт по поводу бедняков и насколько они расходились с ее собственными. Поэтому она сказала только:

— Я не сомневаюсь, что ваши арендаторы очень признательны за хлеб, который вы им даете. Я имела в виду не тех, кто может полагаться на щедрость и великодушие владельцев земли, на которой они живут. Дело в том, что существуют другие неимущие — особенно солдаты, воевавшие во Франции, и их семьи, а также те, кто лишился средств к существованию после открытия мануфактур.

— Вы имеете в виду ткачей в Глостершире и им подобных? — спросила до сих пор молчавшая Гонория. — Вы ошибаетесь. Владельцы мануфактур, с которыми я имела случай беседовать, говорят, что все делается для того, чтобы переселить этих людей туда, где они могут найти заработок.

Мэри могла бы сказать многое — что покинуть родовое гнездо и переселиться на сотню миль от него, покинуть родных и друзей, оставить ремесло, переходившее от поколения к поколению, совсем не так просто и легко, — но она промолчала. Продолжать было бесполезно. Вместо этого она с вежливым равнодушием выслушала пространные рассуждения леди Хаклоу. Эта дама имела весьма приблизительное представление о теме разговора, но тем не менее выражала в высшей степени резкие взгляды.

Наконец семейство собралось уезжать.

Когда они ушли, Мэри быстро рассказала Хью о случившемся — о браконьере Джейкобе Райте, о своем собственном участии в этой истории и об отважном поведении Кита.

— Джейкоб Райт? — воскликнул Хью. — Сын кузнеца?

— Да. Он не может найти работу, поскольку потерял ногу при Ватерлоо.

— Какое несчастье! — сочувственно отозвался Хью.

— Вот именно. Ему нечем кормить семью. Он убил этого злосчастного оленя не от хорошей жизни.

— И все же браконьерство — это преступление.

— Ты рассуждаешь точно так же, как сэр Руперт, Хью! Скажи мне, ты не передашь его в руки баронета?

— Нет, конечно.

Мэри вздохнула с облегчением, и Хью с недоумением на нее посмотрел.

— Неужели ты думала, что я это сделаю?

— По правде говоря, не знаю. Ты так изменился за последнее время… Но я надеюсь, ты ничего не скажешь сэру Руперту про Джейкоба Райта. Мне страшно подумать, что бы он сделал, если бы узнал!

— Я могу не во всем соглашаться с тобой, Мэри, но уверяю тебя, на моей земле никого не будут преследовать за то, что они стараются помочь своим семьям. Я никому не позволю извлекать из браконьерства прибыль — продавать мясо, например, но ради того, чтобы чьи-то дети не умерли с голода, не пожалею пары оленей.

Мэри встала. Приближалось время ужина, и ей нужно было переодеться, но одна мысль продолжала волновать ее.

— Скажи мне, Хью, сэр Руперт действительно уверен, что он может схватить Белого Принца?

— Вполне. У него есть очень разумный план. Видишь ли, Белый Принц допустил ошибку, очень четко организовав свои действия. Не стану забивать тебе голову подробностями… Впрочем, я и сам мало знаю.

Мэри снова почувствовала, как у нее сжалось сердце. Жизни Лоренса угрожала опасность, а она ничем не могла помочь ему…

Она уже хотела было выйти, но Хью задержал ее, взяв за руку и заставив повернуться к нему лицом.

— Ты меня не одобряешь, Мэри?

Взглянув ему в глаза, она глубоко вздохнула:

— Я, право, не знаю, что сказать. Мне кажется, ты последнее время настолько погрузился в свои заботы, что не совсем представляешь себе, что происходит вокруг. Жаль, что ты не видел Джейкоба Райта. Это просто кожа да кости! Хью, он десять лет прослужил в армии его величества, вернулся с войны инвалидом и не получает даже половинного жалованья за свою службу стране.

Хьюго нахмурился, как будто пытаясь решить для себя, в чем же справедливость.

— А теперь я должна идти, — сказала Мэри. — А то кухарка не простит мне, если из-за меня ужин остынет и ее труды пропадут даром.

Она поспешила к себе, раздумывая на ходу, как бы ей помочь Лоренсу, и стараясь не вспоминать, какое выражение лица было у Хью, когда она вошла сегодня в библиотеку. Казалось, будь они тогда одни, между ними завязалась бы оживленная беседа. Когда она его увидела, ее охватило желание заговорить с ним и говорить и говорить без конца. Мэри с трудом дождалась момента, когда его невеста и ее родственники наконец удалились, чтобы рассказать ему все.

Пока Жанетта помогала ей переодеваться, она не раз пожалела, что до, свадьбы Хью остается всего три недели. Боже мой! Всего три недели!