Методика обольщения - Холли Габбер Страница 31

Джессика подняла газету и перекинула ее на стол.

— Что толку ныть? И между прочим, этот сукин сын, в отличие от тебя, хотя бы образованный. «Тайны двоих в темноте» — это из «Трамвая „Желание“. Радуйся, что он вложил ее в твои уста. Да уж, рекламу ты действительно обеспечил. Даже с легким скандальным оттенком — отдельное спасибо сукиному сыну. Мне эту газету любезно принесли в гримерную. Все уже ознакомились: видишь, какая мятая? Кстати, знаешь, как нас с тобой называют? Том и Джерри. Мышонок, вероятно, ты. А я — не самая обворожительная хищница с универсальными знаниями и богатым жизненным опытом.

У Тома покраснели глаза. Он отчаянно кусал нижнюю губу и барабанил пальцами по книжке, все еще валявшейся рядом с ним.

— В чем моя вина? Чего ты меня добиваешь? Я же не хотел этого. Зачем ты делаешь из меня какого-то тупого козла? Ну, есть у меня недостатки, но я же не законченная скотина!

Том отпихнул книжку и резко отвернулся.

— Эй, малыш, — негромко проговорила Джессика, придвигаясь к нему. — Ты что?

Она провела рукой по его щеке, посмотрела на свои мокрые пальцы, и ее горло перехватило жалостью и нежностью. Никогда прежде ей не приходилось доводить мужчину до слез, а уж по отношению к Тому это было просто гадко. Мальчик доставил ей столько счастливых минут, не сделал ничего плохого. Нельзя же загонять его в угол! Все прочие соображения были мгновенно и бесследно смыты обрушившимся на Джессику девятым валом раскаяния.

— Томми… — протянула она укоряюще, — ну вот, этого еще не хватало… Из-за какого-то поганого пачкуна… Что ты, гномик? Я тебе верю. Пусть пишут и говорят что им угодно, правильно? А мы будем делать что нам угодно… Перестань, малыш, или я сама сейчас зарыдаю… — Джессика прижалась к его спине и зарылась лицом в волосы. — Вот это будет сцена, что там твое объяснение на кладбище… Просто очередная экранизация Даниэллы Стил! Том хмыкнул.

— Джесси, — сказал он, не оборачиваясь, — а ты меня любишь?

Джессика слизнула соль с пальца и уперлась подбородком в плечо Тома.

— Если бы не любила, разве простила бы тебе клубничные бисквиты? Я же заказывала апельсиновые.

Как ни странно, эта история дала новый импульс их отношениям — Джессика и Том снова безумствовали, как в августе. Вторая волна безумства оказалась даже более качественной и осознанной: летом Джессика терзалась сомнениями, серьезна ли их связь, и оттого боялась полностью раскрепоститься, словно кто-то жестко контролировал ее душу и разум изнутри. Теперь же она, дав волю эмоциям, творила что хотела. Больше она не стремилась ничего скрывать: в свободные минуты звонила Тому и негромко ворковала с ним под завистливые взгляды товарок. Порой он приезжал на студию, чтобы встретить ее: Джессика с видом королевы позволяла себя обнять и на глазах у всех обменивалась с Томом милыми нежностями.

Рождество между тем приближалось неумолимо. Дней за десять до праздника, субботним вечером, Джессика торчала на кухне: она смотрела необыкновенно увлекательный детектив, разобраться в хитросплетениях которого не представлялось возможным, и, не отрываясь от экрана телевизора, пыталась открыть банку с ананасами. Попытки окончились плачевно: банка сорвалась со стола и с грохотом покатилась по полу. Испуганно вскрикнув, Джессика принялась разглядывать ногти — к счастью, не поврежденные. В дверях появился Том.

— Что ты тут громишь?

— Не могу открыть эту чертову банку. Чуть руку себе не отрезала.

— Давай сюда.

Тому на удивление быстро удалось добраться до ананасов. Он подтолкнул банку к Джессике, оседлал стул и облокотился о спинку.

— Слушай, Джесси, надо кое-что обсудить.

— А нельзя подождать до конца фильма?

— Охота тебе пялиться на всякое старье. Этому фильму лет тридцать — посмотри на их расклешенные брюки. А какие воротники, черт возьми, до пояса!.. А вот эта дамочка ничего — она, верно, и есть убийца… Я не понимаю, она гонится или за ней гонятся? Сейчас она рявкнет: «Стреляй по колесам!» Точно, я так и знал… Слушай, тридцать лет назад уже делали силиконовые груди? Неужели это ее собственное богатство? Роскошно… Посмотри, пуговицы еле сходятся.

Джессика вздохнула, потянулась к пульту и выключила телевизор.

— Чувствую, ты все равно не дашь мне спокойно досмотреть. Ну, что ты хотел обсудить?

Том покачался на стуле.

— Джесс, не хочется тебя огорчать, но я не смогу остаться с тобой на Рождество.

— Почему?

— Я должен поехать к отцу. Мы и так почти не видимся. Сегодня я ему звонил. В общем, он и мысли не допускал, что я откажусь, и у меня не хватило духу возразить… Что скажешь?

Джессика пожала плечами, перекладывая ананасы в стеклянную салатницу.

— Расстроилась? Ну, это же просто условности. Хочешь, мы потом устроим себе отдельное Рождество по полной программе? Я понимаю: с моей стороны ужасно подло бросать тебя на праздники, но и ты пойми, это же мой папа. Ему хочется усадить меня под елочкой, накормить индейкой и вручить подарок. Для него это святое. И кстати, мне тоже нужно ему что-то купить.

Молчаливо смирившись с неизбежным, Джессика положила себе в рот кусок ананаса, а второй переправила Тому.

— Ладно, Томми. Конечно, поезжай. Купи ему красивый теплый шарф. А впрочем, знаешь что? Ты подал мне хорошую идею. Я тоже поеду к папе — своему. Я не была у него уже тысячу лет. Мне совершенно не хочется сидеть дома в полном одиночестве. Вот прямо сейчас позвоню и спрошу, можно ли мне приехать. Если да, то мы завтра же вместе пойдем в магазин и купим два хороших дорогих шарфа. Ладно?

— Джесси, ты просто прелесть. Обожаю тебя. Я знал: ты все как-нибудь устроишь. А что тебе подарить?

— Костюм Женщины-Кошки и десяток накладных когтей. А тебе?

Том задумался.

— Не знаю. Вообще, у меня к Санта-Клаусу целый список заказов. Первым делом я бы попросил… Угадай что?

— Весь мир и пару роликовых коньков в придачу?

— Нет. Хорошую роль. Почему-то мне кажется, что следующий год будет удачным. Предчувствие… Ладно, детка, будем считать вопрос о встрече Рождества решенным. Что касается подарка… Ну, подари мне пижаму.

— Пижаму?! Зачем тебе пижама?

— Честно говоря, не знаю. Почему-то мне вдруг захотелось иметь пижаму. Какую-нибудь яркую — малиновую с золотом или изумрудную с серебром…

— Том, заткнись. А то я действительно подарю тебе позолоченную пижаму и плюшевого мишку. И будешь в этой пижаме спать с ним, а не со мной.

— Знаешь, Джесс, один мой знакомый поехал на ферму…

— Опять?!

— …Фермер ему говорит: «Мы здесь в деревне ложимся в кровать с петухами». Мой знакомый отвечает: «А мы в городе предпочитаем не брать с собой в кровать петухов». Звони папе, не буду тебе мешать.