Пища любви - Энтони Капелла Страница 31

Когда она вошла в кухню, Бруно пытался завязать руку полотенцем, затянув узел зубами.

— Давай я сделаю — Участок кожи на руке уже превращался в волдырь — Я так виновата, Бруно… — снова извинилась она, накладывая повязку — Я не подумала…

— Ничего, — сказал Бруно — На кухне это часто бывает.

— С теми, кто моет посуду? — удивленно переспросила Лаура.

— А-а… Ну да. Иногда грязные сковородки бывают горячими. — Какое счастье, что она возилась с повязкой и не видела, что его лицо покраснело не меньше, чем обожженная рука. — А я очень неуклюжий.

— Мне так не показалось.

Он посмотрел вниз, на ее волосы. По привычке стал перебирать составляющие ее запаха. Бергамот, цитрусовые, корица… и что-то еще, что-то сладкое, чем пахла ее кожа. Бруно попытался вспомнить, что это за запах.

«На свадебном торте будут засахаренные фрукты… Нет, — сурово одернул себя Бруно — Хватит об этом».

— Все, — объявила Лаура и сделала шаг назад, чтобы оценить свою работу.

— Слишком туго, — сказал Бруно, тщетно пытаясь согнуть руку.

— Так надо.

— Но я должен закончить с супом.

— Я могу это сделать за тебя, — она поставила сковородку обратно на газ. — Командуй.

— Справа от тебя лежит ложка, которой нужно его помешать, — сказал Бруно, — и пора положить чили.

— Так?

— Да, отлично. — Он наблюдал за ее действиями. — Через десять минут будет готово. Тебе не придется долго ждать.

— Не страшно. Я подожду с удовольствием. Хоть чем-то помогу.

Они помолчали. Потом Лаура сказала:

— Знаешь, на кого ты был похож, когда я смотрела на тебя через окошко?

— Нет. На кого?

— На волшебника, колдующего над котлом. Глаз тритона, крылышко летучей мыши…

— Глаз тритона? — Бруно задумчиво потер подбородок. — Не добавит вкуса, — решил он — Слишком маленький.

Лаура улыбнулась.

— Это просто так говорят.

— А-а, понятно. Видишь ли, я считаю, что кулинария сродни волшебству. Просто чары — это рецепты, вот и все.

— Представляешь, если тебе действительно удастся заколдовать кого-нибудь с помощью еды. Вот будет интересно, правда?

— Да, — кивнул он и отвел глаза — Представляю.

— Люди начнут превращаться в лягушек, — она указала на кастрюлю с супом — Уже можно попробовать?

— Если хочешь. — Сам Бруно и не пробуя знал, что получилось.

Лаура взяла ложку и попробовала бульон.

— Вкусно, — удивленно сказала она. — Действительно очень вкусно.

— Нужно еще две щепотки соли и немножко оливкового масла.

— Но ведь ты не попробовал.

Бруно пожал плечами.

— Я просто знаю, что еще нужно.

— Хорошо, мистер волшебник. Под вашу ответственность, — Она добавила соль, потом взяла бутылку оливкового масла. — Сколько?

— Два буль-буля.

— Может, переведешь в общепринятую единицу измерения?

— Положи большой палец на горлышко, потом переверни бутылку. Когда уберешь палец, масло, выливаясь, два раза булькнет. Это и есть столько, сколько нужно.

— Ясно.

Лаура поставила бутылку на стол и слизнула с пальца остатки масла. У Бруно заколотилось сердце.

— Не понимаю, почему ты не повар? — искренне удивилась Лаура, так ни о чем и не догадываясь — У тебя определенно есть талант.

— Ну, может, когда-нибудь…

— Тебя Томмазо учит, да?

— Что-то вроде того.

— Он гениальный повар.

— Он во многом гениален, — согласился Бруно.

— Наверно, его просто одолевают женщины? — как бы мимоходом спросила Лаура.

— Наверно.

— А был у него кто-нибудь… ну, всерьез?

— Нет, — честно ответил Бруно.

— Но ведь наверняка были такие, для которых он тоже готовил?

Бруно растерялся. Ему ужасно хотелось сказать правду. Но было уже поздно. Слишком много вранья накопилось. Если Лаура когда-нибудь узнает правду, она будет в шоке.

— Нет, — сказал Бруно. — Даю тебе честное слово: Томмазо никогда раньше не готовил ни для одной девушки.

Он увидел, как глаза Лауры засветились счастьем, и отвернулся. Он был сам себе отвратителен.

На кухне в «Темпли» было затишье. Первые посетители делали заказы, Карл выкликал их, все повара молча делали привычное дело, быстро распределив между собой обязанности. Оглядев кухню, Ален Дюфре позволил себе одобрительно кивнуть.

Бруно чувствовал себя на своем рабочем месте гораздо лучше. Из-за нехватки поваров Хуго Касса временно перевели с десертов в другую секцию, и Бруно мог работать спокойно.

Вдруг он услышал какое-то шипение. Оглянувшись по сторонам, Бруно не сразу понял, что именно шипит, а потом заметил Томмазо, спрятавшегося за плитой.

— Господи, Томмазо, что случилось?

— Нужно поменяться местами. Пришли родители Карлотты, доктор Феррара и его жена.

— Зачем? — удивился Бруно.

— Не знаю. Наверно, потому, что я здесь служу поваром. Небось опять будет уговаривать.

— Я говорю, зачем нам меняться местами?

— Затем. Увидев меня, они будут знать, что я официант. А если я спрячусь, некому будет их обслуживать. Поэтому я скроюсь здесь, а ты наденешь мою форму и присмотришь за их столиком.

Бруно вздохнул. Искушение сказать Томмазо, чтобы он даже не думал об этом, было очень велико. Но Бруно все еще помнил те украденные поцелуи.

— Хорошо. Но я должен вернуться на место до того, как начнут заказывать сладкое.

В эту минуту через парадную дверь в зал вошли четверо мужчин. Одеты они были весьма изысканно, но было в их внешнем виде что-то, из-за чего они не были похожи на обычных посетителей «Темпли». Главный из них, очень маленького роста, был одет в дорогой костюм, явно сшитый на заказ по его более чем миниатюрной фигуре.

Официант поспешил навстречу гостям. Но прежде чем он успел открыть рот, коротышка сказал:

— Мы заказывали столик. На фамилию Норка.

Официант заглянул в список. Разумеется, там наличествовал заказ на эту фамилию. Но официант понятия не имел о том, что сегодня утром настоящий мистер Норка, бизнесмен, сделавший заказ, был вынужден отказаться от него в пользу знакомых его знакомых. Он попытался было отказать, потому что сделал этот заказ три месяца назад и с нетерпением ждал обеда в «Темпли», но два телефонных звонка — сначала от президента его компании из Палермо, а потом и от самого важного их клиента из Неаполя — убедили его, что лучше сходить на ланч в ближайший бар.