Корсары Таврики - Александра Девиль Страница 31

— А теперь, когда мы одни, — обратился к нему Карло, — скажи обо всем откровенно. Я ведь не верю, что ты мог при­нять эту девочку за Веронику. Тогда зачем объявил, будто она твоя племянница? Пожалел несчастную малышку, похищен­ную злодеями?

— Может быть. Она кинулась ко мне, искала защиты... со­всем как когда-то Вероника... — Ринальдо отвернулся, хотя со­беседник и так не мог видеть в темноте его лица.

— Значит, ты расчувствовался, — заметил Карло не без иро­нии. — Вот что бывает, когда благородные нобили становятся пиратами. Конечно, я тебя понимаю, но, ей-богу, лучше бы ты подумал о другом. Ведь какая у нас жизнь? Тем более теперь, когда Яунисио под стражей и «Лобу» могут отобрать. Разве пя­тилетней девочке место среди корсаров? Какой из тебя защит­ник, если ты сам то и дело должен защищаться и от бурь, и от турецких пиратов, и от консульских стражников? Да с таким «дядюшкой» малютка в два счета попадет или в лапы работор­говцев, или в морскую пучину.

— Но что ты предлагаешь? Отдать ее в сиротский приют? Думаешь, ей там уготована лучшая судьба?

— Надо найти ее родителей. Наверняка Элизео похитил ма­лышку с целью выкупа. Видимо, они состоятельные люди.

— Но я же не знаю, кто ее родители, где они! Бедняжка по­теряла память и смогла вспомнить только свое имя — Вера.

Карло немного помолчал, потом принялся рассуждать:

— Она говорит по-итальянски — значит, ее родители, ско­рей всего, генуэзцы. Элизео и Бетто высадились с корабля в бухте Брозони. Значит, девочку они могли похитить в тех ме­стах, либо по дороге из Брозони в Рифуджио. Там и надо их искать.

— Но мы ведь не сможем обследовать все побережье, — хму­ро заметил Ринальдо.

— Да, но мы будем плыть в Монкастро, а это как раз мимо тех мест. Может, девочка увидит знакомые берега — и к ней вернется память. А в Брозони обязательно остановимся и рас­спросим берегового пирата Джованни, долго ли у него гости­ли Элизео и Бетто. Может, там и отыщется след похищенной малютки. Но если даже она окажется сиротой, то лучше отдать ее на воспитание в какой-нибудь городской дом, чем возить за собой на корабле.

Ринальдо подумал о золотом медальоне, который мог озна­чать, что Вера — вовсе не бедная сиротка, но не стал привле­кать к этому внимание собеседника, а твердо заявил:

— Как бы там ни было, я не оставлю малышку, если только не найдутся ее родители. Да, ей не место среди корсаров, но я знаю, куда ее поместить. В крепости Монкастро девочка бу­дет в безопасности. Я между плаваниями буду ее навещать, а присматривать за ней попрошу Невену, тетку Стефана, она ведь служит в крепости поварихой.

— Тетка Стефана? Болгарка? Да ведь она не католической веры!

— Сразу чувствуется, что ты бывший клирик, — усмехнул­ся Ринальдо.

— А ты — безбожник, который и молитвы толком не зна­ет, — парировал Карло.

— Я знаю молитвы, но в вопросах веры терпим. Не тревожь­ся заранее о душе нашей новой Вероники: Невена позаботится, чтобы девочка была сыта и одета, а молитвам ее научит капел­лан, который есть в крепости. Сейчас главное — благополучно добраться до Монкастро, а там на месте я все решу. Эта девоч­ка слишком похожа на Веронику, чтобы я мог бросить ее на про­извол судьбы.

— Да, похожа... Но она другая. И неизвестно, какого роду- племени, — вздохнул Карло, отвернувшись от товарища.

Ринальдо положил руку ему на плечо и тихо сказал:

— Мы с тобой много горя хлебнули вместе, и я привык тебе доверять, как самому себе. Но другим я мало верю и не хочу, чтобы они узнали правду. Потому и прошу тебя молчать об этой девочке. Она — моя племянница, пусть будет так, и никаких со­мнений. Поклянись, что никому не выдашь эту тайну.

— Клянусь. — Карло перекрестился. — Ну а если к девочке вернется память и она сама поймет, что ты ей не родственник?

— Не будем загадывать наперед. Только Богу известны на­ши судьбы...

В этот момент вдали блеснула зарница молнии, прогремел гром и крупные капли дождя упали на землю, становясь с каж­дой секундой все гуще. Друзья поспешили в дом и, плотно прикрыв за собою дверь, пробрались между храпевшими матроса­ми поближе к тому углу, где сном ангела спала маленькая девочка.

Скоро и Карло погрузился в царство Морфея, а Ринальдо долго не мог уснуть и лежал с открытыми глазами, слушая, как дождь барабанит по крыше. Жизнь, еще пару часов назад казавшаяся ему пустой и ненужной, вдруг начала обретать для него новый смысл. Маленькое существо, внезапно ставшее для него родным, нуждалось в его защите, и ему теперь было ради кого жить и бороться в этом жестоком мире. Он уже обдумы­вал, как лучше устроить судьбу девочки, как позаботиться о ее благополучии и будущности. Почему-то Ринальдо был уверен, что само провидение послало ему встречу с Верой как раз в ту минуту, когда он, удрученный и разочарованный, готов был опуститься на самое дно жизни.

А еще он вдруг подумал о том, что хорошо бы в дальнейшем вовсе отойти от корсарства и жить честной торговлей. Но, вме­сте с тем, Ринальдо понимал, что ни матросы, ни даже верный друг Карло его в этом не поддержат, потому что без корсарских рейдов им, бесприютным странникам, не получить ощутимой прибыли.

Уже далеко за полночь, погружаясь в волны сна, он принял решение переименовать «Лобу» в «Веронику».

Утром, когда ночная буря сменилась затишьем, корабль от­плыл из бухты Рифуджио, но не в Кафу, куда следовал рань­ше, а совсем в другом направлении.

А вот Зоя, в отличие от корсаров, стремилась попасть в Кафу как можно быстрее. Ее пугали собственные предположения о возможной мести семьи Латино, считавших незваную гостью косвенной виновницей постигшего их несчастья. Но оправдать­ся перед ними она не могла, поскольку угрозы Нероне пугали ее еще сильнее. Приехав в Кафу, она обратилась за помощью к Евлалии, поведав ей ту версию исчезновения Примаверы, ко­торую уже изложила в поместье. Евлалия взялась помочь быв­шей сопернице, ибо уже не питала к той недобрых чувств, а, на­против, была готова объединиться с ней против Марины. Она пообещала, что ее отец, как генеральный синдик, возьмет Зою под защиту, если Донато и Марина будут мстить ей из-за не­счастного случая, в котором женщина не виновата. Заручив­шись такой поддержкой, Зоя немного успокоилась и поспеши­ла дать согласие на брак с корабельным мастером Орестом, чтобы, став замужней женщиной, иметь еще дополнительную защиту против каких-либо мстительных выпадов.

Тем временем обитатели Подере ди Романо думали не о ме­сти, а лишь о поисках исчезнувшей Примаверы. Марина, чуть оправившись после родов, велела позвать отшельника Симо­не, который был не только знахарем и врачевателем, но имел также славу прорицателя и чуть ли не колдуна. Когда-то он спас Марину, умиравшую от смертельной раны, а теперь мо­лодая женщина надеялась, что он сможет распознать, жива ли ее дочь. Симоне долго бродил в одиночестве, перебирая свои магические четки из горных самоцветов, и наконец сказал, что душа девочки не перешла в иной мир, а это означает, что При­мавера жива. В тот же день в поместье вернулся Донато, и по­иски Примаверы возобновились с новыми усилиями. Были опрошены все окрестные жители, все рыбаки побережья, — но никто из них не видел исчезнувшую девочку. Лишь один из рыбаков вспомнил, что в тот злосчастный вечер заметил непо­далеку какую-то незнакомую лодку, но девочки в ней не бы­ло. Круг поисков замкнулся.