Горячие и нервные - Сьюзен Андерсон Страница 31

— И ты права, детка, — подтвердила Виктория, усаживаясь в кресло лицом к софе. Закинув ногу на ногу, она приступила к делу: — Это действительно серьезно. Но в этом нет ничего плохого для тебя. Ты помнишь, зачем Джон приехал сюда?

— Угу-у-у… — протянула Эсме без особой уверенности.

— Помнишь, как ты пришла познакомиться с ним, и няня Хелен сказала тебе, что он…

Эсме какое-то время била голыми пятками по софе. Затем ее личико просияло.

— Тектив! Он приехал, чтобы вернуть домой дядю Джареда. — И, взвизгнув от удовольствия, она повернулась к нему, уткнувшись своим маленьким плечиком в его бок и подняв к нему лицо с улыбкой «ну-скажите-разве-я-не-за-мечательная-девочка?».

Застигнутый врасплох Джон почувствовал, как его сердце сжалось от самой настоящей боли.

— Правильно, — подтвердила Виктория. — И чтобы Джон получил возможность разговаривать с людьми, которые могут помочь ему в этом, ему и мне придется разыграть маленький спектакль. Мы должны притвориться…

Эсме прекратила стучать пятками по софе, но продолжала смотреть на мать, как охотничья собака на пойманную птичку.

— Вы? — Она притихла и почти шепотом произнесла: — Я тоже люблю притворяться.

— Я знаю, что ты любишь, дорогая. К сожалению, не могу сказать, что мне это нравится. Потому что у меня это не так хорошо получается, как у тебя. Но мы надеемся, что это поможет Джареду, и я буду стараться изо всех сил. — Она бросила предостерегающий взгляд на Рокета, но тут же вновь повернулась к дочери. Глубоко вздохнув, она тихо продолжила: — Начнем прямо сегодня. Джон и я должны заставить всех поверить, что мы помолвлены.

— Здорово! — Эсме счастливо кивнула и тут же поинтересовалась: — А как это… помолвлены?

Джон рассмеялся, а Виктория объяснила:

— Это когда мужчина и женщина собираются пожениться.

Эсме улыбнулась, посмотрела на Джона, затем снова перевела глаза на мать, и аккуратные бровки на детском личике поползли наверх.

— Как мама и папа Ребекки?

— Да, но только они по-настоящему женаты, а мы понарошку. Но помни, ты не должна никому говорить, что мы притворяемся.

— И Ребекке?

— Да, детка, ей тоже нельзя.

— Но, мамочка! — возмутилась девочка. — Она же моя лучшая подруга!

— Я знаю. Но если она забудет, что это секрет, и расскажет кому-нибудь, а потом тот человек расскажет кому-то еще, очень скоро все узнают, что это всего лишь игра, и тогда Джон не сможет разговаривать с людьми, которые способны ему помочь найти Джареда. — Тори подвинулась на край кресла. Потянувшись вперед, она ухватила большой пальчик на ноге Эсме и зажала его в ладони, прежде чем свободной рукой погладить ее стопу. — Я знаю, как трудно хранить секреты, милая, но надеюсь, что это скоро закончится. Если тебе захочется поговорить с кем-то об этом, а меня не будет рядом, то можешь обратиться к няне Хелен. Она знает правду. И я очень сомневаюсь, что Барбара и Мэри поверят в эту сказку. — Она поколебалась, затем сказала: — Но только ни слова Ди-Ди, окей?

— Ди-Ди плохая, — пробормотала Эсме.

К удивлению Джона, Виктория не поддержала дочь.

— Нет, Эс, она просто не умеет разговаривать с маленькими девочками.

Эсме смотрела на мать секунду-другую, вертя туда-сюда своей голой стопой, которую продолжала держать Виктория. Покосившись на Рокета, она снова уставилась на мать. Джону казалось, что затянувшемуся молчанию не будет конца, когда она наконец сказала:

— Можно я буду иногда спать в твоей постели, мама?

— Конечно, дорогая, что за вопрос?

— А мистер Джон тоже будет спать с тобой?

Отпустив ногу девочки, Тори отодвинулась и поглубже уселась в кресле.

— Нет, — бесстрастным тоном произнесла она. — Он не будет. Но почему ты спрашиваешь?

Эсме пожала плечами:

— Папа Ребекки спит с ее мамой.

— Да, но мы ведь только притворяемся, милая, помнишь?

— Ага…

— И мы не притворяемся, что женаты, мы делаем вид, что только собираемся пожениться. Понимаешь? — Девочка неуверенно кивнула, и Виктория добавила: — Ну, это как… когда принц отдал туфельку Золушке.

— Окей…

Джон видел, как тонкие бровки Эсме сошлись на переносице, и усомнился, что девочка на самом деле что-то поняла. Все это сомнительное притворство, рассыпавшееся, как карточный домик, предстало перед его мысленным взором. Он понял, почему Тори настаивала на том, что лучше сказать дочери правду. Она предвидела последствия: девочка могла узнать это от кого-то другого, что было бы еще хуже. В то же время ему больно было наблюдать, как он теряет последнюю возможность войти в круг людей, которые могли бы помочь в его расследовании.

Его мозг начал работать четко и быстро, соображая, как взять ситуацию под контроль. «Давай, старина, ты ведь знаешь женщин». Конечно, Эсме была пока всего лишь ребенком, с которым ему предстояло иметь дело, но в ней уже чувствовались замашки маленькой женщины. А фокус общения с женщинами заключался в том, чтобы понять, чего они хотят, и дать им это. Он повернулся к Эсме.

— Ты ведь тоже хочешь поиграть с нами, правда? — Не обращая внимания на предостерегающий взгляд Виктории, он наблюдал, как большие темные глаза девочки просияли, и понял, что попал в точку.

Она кивнула, предвкушая что-то очень интересное.

— Ты знаешь, что может заставить людей поверить в нашу маленькую игру? — Увидев, как она во все глаза смотрит на него, он вдруг ощутил неловкость. Этот взгляд был на удивление неотразимым для ребенка ее возраста, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к повестке дня: — Не называй меня мистер, лучше просто Джон. Хорошо?

— Просто Джон? Ой, как мне нравится! — Обрадовавшись, Эсме улыбнулась ему. — Я буду притворяться, что т ы скоро станешь моим папой.

— Но только пока это необходимо. Эсме, — вмешалась Виктория.

Джон едва не взорвался. Сколько можно талдычить одно и то же? Они уже и так все поняли.

Даже Эсме казалось, менее ластилась к матери, чем обычно.

— А сейчас я могу сказать Ребекке, что он будет моим папой? — Девочка с вызовом посмотрела на Викторию и, прежде чем мать успела снова повторить свое, добавила: — Но не моим папой понарошку?

Казалось, Тори что-то обдумывала секунду-другую, потом вздохнула:

— Да, я думаю, можешь. Ну а сейчас тебе пора в постель. Поэтому пожелай Джону спокойной ночи, и я уложу тебя.

— Пусть он тоже пойдет с нами, — возразила Эсме. — Мы прямо сейчас начнем играть в папу, маму и дочку, хорошо? Ты же сама говорила…

Джон видел, как загорелись глаза девочки, и ее непосредственность произвела на него необычайно глубокое впечатление. Она спрыгнула с софы и повернулась, чтобы протянуть ему свою маленькую ручку.