Хранительница врат - Мишель Цинк Страница 31

Мы разбиваем лагерь на ночь. Я так возбуждена, что все равно не смогу заснуть, даже если было бы можно. Луиза с Соней разошлись по отдельным палаткам. Эдмунд с Димитрием привязывают коней на ночлег. Позже Эдмунд, как и в предыдущие ночи, усядется в карауле рядом с Сониной палаткой.

Я хожу по лагерю и думаю. Думаю о том, что в Алтусе увижу тетю Абигайль. Думаю о следующем путешествии, которое приведет меня к недостающим страницам. Отличная тема, чтобы занять голову, да к тому же дает дополнительное преимущество: я могу заранее прикинуть, как обойти те или иные ожидающие впереди препятствия.

— Составить тебе компанию?

Услышав голос из-за плеча, вздрагиваю от неожиданности — настолько я погрузилась в себя.

Я не останавливаюсь, но, повернув голову, вижу, что Димитрий пристроился справа от меня и идет в ногу со мной.

Я качаю головой.

— Право, Димитрий, не стоит. Тебе надо поспать. Со мной все хорошо.

Он усмехается.

— Оно и видно. Ты еще бодрее, чем всегда.

Я улыбаюсь.

— Кроме того, я рассчитываю на тебя — что ты довезешь меня до Алтуса. А если ты переутомишься, то оба мы в результате попадем на какой-нибудь совсем другой остров.

Он хватает меня за руку.

— Уверяю тебя, я так же бодр и крепок, как в тот день, когда встретил тебя на реке. Говорю же — мне не надо столько сна, как тебе.

Наклонив голову, я искоса поглядываю на него.

— А как это? Ты что — не простой смертный?

Он хохочет, запрокинув голову.

— Ну конечно, я обычный смертный! А кто я еще, по-твоему, зверь?

Он шутливо скалится и рычит.

Я возвожу глаза к небу.

— Очень смешно! Ты сердишься, что я спросила? Как еще ты можешь обходиться без сна?

— Я же не говорил, что вообще не сплю. Просто могу обходиться без этого гораздо дольше, чем ты.

Я лукаво поглядываю на него.

— А по-моему, ты просто уходишь от ответа. Ну же, какие могут быть меж нами секреты в нашем положении?

Я от души наслаждаюсь этой шутливой перепалкой. Она помогает мне чувствовать себя не такой странной, особенной. Как будто бы мы просто-напросто гуляем чудным летним днем в каком-нибудь лондонском парке.

Димитрий вздыхает. А когда поворачивает ко мне голову, улыбка его грустна.

— Да, я точно такой же смертный, как и ты, просто потомок по одной линии старейшего рода советников Григори, а по второй — старейшего рода Сестер. Строго говоря, все мои предки восходят к тем самым Стражам, что вступили в союз с Сестрами. Благодаря этому мои… дарования довольно-таки необычны. Во всяком случае, так мне говорили.

— Что ты имеешь в виду? О каких дарованиях ты говоришь? — Я не могу отделаться от ощущения, будто он скрывает от меня что-то важное.

Он крепче сжимает мою руку.

— Да о тех же, что и у тебя — способность странствовать по Равнине, гадать по воде и магическому кристаллу, говорить с мертвыми… Чем ближе мы к подлинным Стражам, тем большей силой наделены.

Я гляжу в ночь, пытаясь уловить, что же в этих словах заставило меня насторожиться. А уловив, снова поворачиваюсь к своему собеседнику.

— Ты сказал, «мы».

— Ну да.

— Почему?

Он смотрит на меня с легкой улыбкой.

— Ты тоже происходишь из древнего рода. Из чистого рода. А ты не знала?

Я качаю головой, и наружу пробивается смутное осознание того, что давно таилось в глубине моего охваченного летаргией разума.

— Я только недавно узнала, что мой отец был членом Совета Григори. У меня еще не было времени задавать вопросы о его предках.

Димитрий приостанавливает меня за руку.

— Он был таким же могущественным членом Совета Григори, как и твоя мать — могущественной Сестрой. Лия, ты происходишь из древнего рода, скрепленного союзами Сестер и григорианцев. Вот почему ты так сильна.

Я снова качаю головой и иду дальше, быстрее прежнего — так, что ему приходится чуть ли не бежать следом. Я не хочу видеть связи, что предстают предо мной. Не знаю, почему — но не хочу.

— Лия… что ты? В этом же ничего… ничего страшного. Уж коли на то пошло, у тебя больше шансов покончить с пророчеством, чем у кого бы то ни было другого до тебя — как раз благодаря твоему происхождению. Потому-то твоя тетя Абигайль столь сильна — и твоя мать.

Я киваю.

— Да, но это означает еще и то, что Элис, должно быть, еще сильнее, чем я думала, а я и думала, что она необыкновенно сильна. Кроме того…

— Кроме того?

Я чувствую его взгляд, но не поворачиваюсь навстречу ему, а упорно шагаю вперед, пытаясь облечь в слова внезапно охватившую меня тоску. Наконец я останавливаюсь.

— Кроме того, я начинаю понимать, что никогда не знала своего отца. Он, верно, томился от одиночества, но не считал возможным разделить со мной свои заботы.

— Он пытался защитить тебя, Лия. Только и всего. Это все, что любой из нас, в Совете Григори, может сделать для Сестер.

Я молча киваю и иду дальше.

На том разговор заканчивается, однако Димитрий не отходит от меня. Всю ночь мы вышагиваем вокруг лагеря бок о бок. Полночная синева небес над нашими головами сменяется выцветшей сиренью, а затем окрашивается отсветами бледно-оранжевого зарева вдали. Наконец приходит время снова садиться в седло.