Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой - Юлия Шилова Страница 31

Я поняла, что меня никто никуда не отпустит, аединственная машина, в которую мне позволят сесть, это милицейский «газик» состальными решетками на окнах. Как только до меня дошло, что мое сопротивлениебесполезно, я встала как вкопанная, посмотрела вслед отъезжающей реанимациии.., улыбнулась своей ослепительной широкой улыбкой, не обращая никакоговнимания на то, что по моим глазам текли слезы.

— Да ее не в милицию нужно, а в сумасшедшийдом! Девушка явно больна! Смотрите, она улыбается! Бог мой, после всего, чтоона натворила, она еще улыбается!!!

— Правду говорят, бойтесь женщину с вечнойулыбкой! — выкрикнул кто-то из собравшейся толпы. — Вот и не верь после этого вприметы. Я часто слышал, что вечно улыбающаяся женщина приносит горе. Так иесть.

А я действительно улыбалась: широко и открыто.Я улыбалась, потому что реанимационная машина уже отъехала, а вместе с нейуехал Руслан. Если они его куда-то повезли, значит, еще есть надежда на то, чтоон жив… Разве я не могла не улыбаться от одной этой мысли?

Перед тем как сесть в милицейскую машину, язлобно посмотрела на стражей порядка и заговорила ледяным голосом:

— Если вы думаете, что за меня некомузаступиться, то глубоко ошибаетесь. Я нахожусь под покровительством одногоочень влиятельного человека. Если вы сейчас не дадите сделать мнеодин-единственный звонок, то у вас будут большие проблемы.

— И кому ты собралась звонить? — ухмыльнулсяпрыщавый милиционер, который, к моему удивлению, так по-хамски перешел со мнойна «ты».

— Я знаю свои права! Я хочу позвонить своемуадвокату!

— Сейчас к нам приедешь, а там уже будутрешать, будешь ты куда звонить или нет.

— Это произвол. Я имею право на звонок!

— Сейчас в изоляторе будешь качать свои права.

— Да пусть позвонит, — заступился за менявторой милиционер.

— Ну да ладно. Всего один звонок.

Не обращая внимание на наручники, я подумала,что самое ужасное в этой ситуации, что я не знаю номер мобильного Черепа,потому что всегда держала с ним связь только через Руслана, и, не придумавничего лучшего, набрала телефон Майкла.

Когда на том конце провода сняли трубку, япочувствовала, как мои щеки стали заливаться слезами. Я уже не могла держать всебе свои чувства и эмоции и заговорила, всхлипывая после каждого слова:

— Майкл, еще раз привет.

— Привет, — непонимающим голосом поздоровалсяМайкл.

— Майкл, обед еще не закончился?

— Нет. А с кем я говорю? — не сразу узнал менярусский американец.

— Это Ника. У меня очень большие проблемы. Яне знаю номер Сан Саныча, поэтому мне пришлось вас побеспокоить. Передайте,пожалуйста, ему трубку.

— Ника, о`кей. Я слышу, что вы плачете.Успокойтесь. Никакие, даже самые серьезные, проблемы не стоят ваших слез.Сейчас я передам трубку Сан Санычу. Вы можете рассчитывать на меня. Япостараюсь вам помочь.

— Спасибо, — только и смогла пробурчать я,посмотрев с опаской на сотрудников милиции, которые уже вовсю делали мне знаки,чтобы я закруглялась.

Голос Черепа был совсем не таким радушным, какголос Майкла, и в нем ясно слышалось раздражение. Видимо, ему не понравилось,что я так бесцеремонно нарушила их затянувшуюся беседу и пытаюсь навязать своипроблемы.

— Вероника?!

— Я.

— Мы еще не закончили. В чем, собственно,дело?

— Руслана убили!

— Что?!

— Сейчас на набережной убили Руслана, правда,я толком не знаю, может, он еще жив. Его отвезли в Склиф.

— Ты в Склифе?

— Меня увозят в изолятор.

— Тебя в изолятор?! Зачем?!

— Они обвиняют меня в убийстве, но я неубивала. Экспертиза все покажет. Руслана застрелили совсем из другого оружия. Яв наручниках.

— Дай трубку тем, кто их на тебя надел.

Я протянула трубку одному из милиционеров и вочередной раз всхлипнула:

— Вас к телефону.

— Кто?

— Мой адвокат, — не моргнув глазом соврала я.— Объясните ему, куда вы меня увозите.

Череп пообещал разрешить ситуацию как можнобыстрее, чем дал мне небольшую надежду на то, что все обойдется.

Перед тем как посадить меня в машину,выехавший на место преступления следователь опросил собравшихся неподалекузевак и попытался выяснить, кто из них конкретно видел, как я стреляла вРуслана. Поначалу послышались все те же знакомые фразы:

— Это она убила! Она! Господин следователь,это она!!!

Но когда понадобились реальные свидетели,публика тут же замолчала и начала потихоньку расходиться. Нашлись свидетелитого, что я стреляла по машинам и выпустила целую обойму. Все. Свидетелей,видевших, как я убивала Руслана, не было. Да и откуда они могли взяться?! Правда,одна ушлая бабулька, вышедшая погулять со своей собачкой и подошедшая к толпезевак позже всех, попыталась красноречиво рассказать, как я безжалостнорасправилась с Русланом.

— Я все видела! Все видела! — кричала она и,по всей вероятности, получала от этого удовольствие. — Это было страшноезрелище! Мне было больно на это смотреть! Даже моя Муся жалобно заскулила изакрыла глаза. Боюсь, что у нее теперь психика нарушена. Она вообще кровибоится. Она у меня очень тонкая натура и очень ранимая. Теперь придется вести кветеринару.

— Бабуля врет. — В моих глазах было такоеотчаяние, что следователь немного смутился. — Это не я сумасшедшая, а она.

— Молчи, бесстыжая! У моей Муси даже глаздергается! — громко прокричала ушлая бабушка, которая явно пересмотрелаамериканских боевиков и фильмов ужасов.

— Она врет! — стояла я на своем.

— Я видела, как он хотел жить! Как он просил,чтобы она его не убивала! Но эта девица достала пистолет и стала злобносмеяться. Парень встал перед ней на колени и стал молить ее о пощаде, но и этоне помогло. Она стреляла в него и смеялась, пока у нее не закончились патроны.