Со многими неизвестными - Шантель Шоу Страница 31

Он не обманывал ее с Пилар. Это доставило Лорен огромное облегчение. Но Рамона разозлило ее появление, и она чувствовала себя виноватой.

– Что ты ожидала увидеть здесь? – холодно поинтересовался он.

– Пилар сказала… Нет, намекнула… – Лорен решила быть честной. – Намекнула, что в пятницу ты проводишь вторую половину дня с ней. Я постаралась не обращать на это внимания, но сегодня мне пришлось разыскивать тебя, чтобы передать мобильный телефон, и я обнаружила, что ты лгал мне по поводу инспектирования поместья.

Рамон тяжело вздохнул:

– Да, я приезжаю сюда каждую неделю. Кортес после перенесенного удара не может ходить. Врач посоветовал ему плавать в бассейне для укрепления ножных мышц. Кортес отказывался, и Пилар обратилась за помощью ко мне. Мы с Кортесом всегда были хорошими друзьями, и я убедил его каждую неделю плавать вместе со мной. Но он гордый человек и попросил меня никому не рассказывать об этом. Я должен уважать его желание.

Стыд охватил Лорен. Рамон смотрел на ее опущенную голову и не знал, хочется ему поцеловать ее или схватить за плечи и как следует потрясти.

– А почему ты решила, что между мной и Пилар что-то есть? – спросил он. – Разве я давал тебе повод сомневаться во мне?

– Пилар посеяла в моем сердце сомнения, – пробормотала Лорен. – Я думаю, она рассчитывала поссорить нас.

– Похоже, ей это удалось, – язвительно заметил Рамон. Он отошел он жены, подхватил полотенце и добавил: – Я не могу избавиться от мысли, что ты всегда будешь винить меня за грехи твоего отца. Лорен посмотрела на него с изумлением:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не доверяешь мне. А брак не может выжить без доверия. Возвращайся в замок, – приказал он грозно. – Я слишком зол, чтобы разговаривать с тобой сейчас. Я поиграю в шахматы с Кортесом. А если ты по-прежнему не доверяешь мне, знай: единственная женщина в округе – это его домоправительница, которой девяносто три года.

Рамон не вернулся к ужину, и слуги сказали, что он позвонил и предупредил, что будет ужинать с Кортесом Фернандесом. Очевидно, он был все еще зол на Лорен, и она не могла его винить. Рамон был отходчив, и женщина надеялась, что скоро они помирятся. Она приняла ванну, намазала кожу ароматическим маслом и надела роскошное черное белье.

«Я должна извиниться перед ним, – размышляла Лорен, сидя на громадной кровати и разглядывая портрет Мэтти и Рамона, написанный специально для нее. – Он заботится обо мне и уважает меня, а я плачу ему сомнениями и недоверием, которые угрожают развалить наш брак», – думала она.

Она побродила по спальне, затем надела халат, намереваясь спуститься и ждать Рамона. Если он вообще придет…

Увидев полоску света под дверью его кабинета, Лорен, неуверенно постучав, вошла. Рамон растянулся на диване. Пиджак и галстук валялись на полу. В руке он сжимал стакан с виски. Это не первый стакан, который он выпил сегодня, догадалась она, увидев на журнальном столике полупустую бутылку.

– Я не знала, что ты вернулся.

– А где же еще мне быть, моя дорогая женушка? – Рамон язвительно засмеялся. – Не отвечай! Я уверен, твое богатое воображение уже нарисовало десятки сценариев, в которых я сплю с множеством любовниц.

– Мне очень стыдно, что я сомневалась в тебе, – тихо сказала Лорен. – У меня не было причин не доверять тебе. Но, обнаружив, что тебя нет на виноградниках, я вспомнила, как отец врал моей матери. Я решила, что ты такой же, как он, но теперь знаю, что это не так. – Она проглотила слезы.

Рамон осушил стакан, встал, подошел к окну.

– Я не должен был принуждать тебя выходить замуж, – заявил он. – Теперь я вижу, что это была ошибка.

Лорен побледнела. Ей показалось, что у нее вырвали сердце.

– Ты не принуждал меня… – начала она, но Рамон затряс головой.

– Dios mio, я угрожал тебе борьбой за опекунство над нашим ребенком. Я не оставил тебе выбора. И теперь ты чувствуешь себя в ловушке. Ты спросила как-то, уж не являешься ли ты пленницей, – хрипло продолжил он. – Нет. Я не буду тебя удерживать против твоей воли.

– Я не понимаю, – прошептала Лорен.

Рамон пожал плечами:

– Я освобождаю тебя. Мы не будем счастливы, пока ты будешь вспоминать о том, как твой отец обошелся с матерью. Ты постоянно ждешь, что я предам тебя, а отсутствие доверия когда-нибудь погубит наш брак. – Он помолчал, а затем произнес голосом, лишенным интонаций: – Я согласен на развод. Ты можешь увезти Матео в Англию. Я прошу только, чтобы ты позволила мне купить для вас дом и не возражала против моих встреч с сыном.

Лорен была настолько шокирована, что не могла говорить – и не могла думать. Ей стало трудно дышать.

– Я не хочу развода, – с запинкой произнесла она. – Я никогда не оторву Мэтти от его семьи, от тебя. Я знаю, как сильно ты любишь его.

Лорен замолчала, когда Рамон повернулся к ней. От отчаяния, которое читалось в его глазах, ей захотелось разрыдаться. Рамон был уверен, что она хочет получить свободу. Но ей требовалось совсем другое. Давно пора было признаться, что она испытывает к нему. Лорен была трусихой и слишком долго считала Рамона похожим на ее отца. Но то, что сейчас у них есть, слишком ценно, чтобы потерять.

Она посмотрела на мужа. Этот высокий красивый мужчина был для нее всем. Ей хотелось, чтобы он улыбнулся, обнял ее, поцеловал…

Лорен глубоко вздохнула:

– Я не чувствую себя пленницей. Я хочу остаться твоей женой, потому что… люблю тебя.

Тишина была столь напряженной, что Лорен слышала собственное дыхание. На лице Рамона не отразилось никаких эмоций, глаза прятались за густыми ресницами.

– Любовь… – язвительно проговорил он. – Это только слова, Лорен. О какой любви может идти речь, если ты поверила в мою связь с Пилар. – Он подошел и приподнял ее подбородок. – Настоящая любовь – это доброта. Любовь – это доверие и всепрощение, дружба и прочная привязанность. – Рамон сделал паузу и посмотрел в серые глаза Лорен, чувствуя, как сердце его сжимается. – По крайней мере, такую любовь я испытываю к тебе, mi corazon.

Лорен больше не могла сдерживать слезы. «Я, должно быть, не поняла. Он не может любить меня», – не верила она. Но сияние карих глаз Рамона прожигало ей душу. И, к ее удивлению, в этих глазах пылала любовь.

– Ты… ты любишь меня? – Все-таки Лорен была юристом и привыкла проверять факты.

– Всем сердцем.

Неприкрытые эмоции в его голосе тронули ее больше, чем слова. Лорен поняла, что не она одна испытывает потрясение.

– А почему ты раньше не говорил об этом? – прошептала она.

Рамон улыбнулся и убрал волосы с ее лба чуть подрагивающей рукой.

– Вначале я не понимал этого, – признался он. – Я хотел одного – чтобы ты оказалась в моей постели. Я скучал, когда тебя не было рядом, и это раздражало меня. Тем не менее еще в Лондоне я осознал, что ты особенная. До этого я влюбился один-единственный раз. В Каталину. Мне было стыдно, что я расстроил этим своего отца, и я намеревался жениться на женщине своего круга, которую он одобрил бы. История с Каталиной научила меня быть недоверчивым по отношению к женщинам. Встретив тебя, я постоянно напоминал себе, что не должен позволять нашим отношениям стать чересчур близкими. Я был в бешенстве, узнав, что ты скрыла от меня рождение сына, но в глубине души радовался, так как это дало мне возможность жениться на тебе, – продолжал Рамон. – Я обманывал себя, твердя, что женюсь только ради Матео. Но когда в церкви ты шла ко мне, похожая на ангела, я понял, что ты похитила мое сердце – окончательно и бесповоротно. Не плачь, mi corazon. – Он прикоснулся губами к влажным щекам Лорен, пробуя на вкус ее слезы. – Ты не хочешь, чтобы я любил тебя?