Пока часы двенадцать бьют - Мари Сав Страница 31

Девушка оцепенела на несколько секунд и с новыми силами попыталась открыть дверь, но та не поддавалась. Щеколда намертво прилипла к деревяшке и наотрез отказывалась сдвинуться с места.

—Саша, я позову на помощь,— она услышала голос Яры и удаляющиеся шаги подруги.

Настроение медленно покидало Сашу, на ее место пришла невыносимая тоска по дому, она вдруг почувствовала себя совершенно одинокой в незнакомом месте.

—Что я вообще здесь делаю?— шепотом спросила она саму себя, прислонившись затылком к прохладной поверхности двери.

Вскоре она услышала голос администратора Наташи.

—Чем я могу помочь? Я предупреждала вас при заезде, чтобы вы дверями не хлопали. Четыре часа до новогодней ночи, никто не поедет к нам на помощь, чтобы открыть дверь.

—Должно же быть у вас хоть что-то!— набросилась Яра.— Топор, пила, отмычка, ножовка, дрель…

—Дрель-то чем поможет,— хмыкнула Наташа.

—Чтобы твою голову просверлить! Может быть, умные мысли в нее залетели бы!

За дверью послышался еще один хмык.

—А ты чего смеешься? Сам со всем этим разбирайся,— и по коридору послышались звуки удаляющихся каблуков.

—Саша?— позвал Юра за дверью.— У тебя с твоей стороны никак не получится задвижку отодвинуть? Тут просто ничего даже между невозможно просунуть.

—Нет,— слабым голосом откликнулась та, вяло ковыряя в щели между дверью и косяком.

—Сашуля, не расстраивайся, пожалуйста, я что-нибудь придумаю!— пыталась подбодрить подруга.— А если топором вырубить?

—У нас его нет, здесь, если честно, вообще инструментов нет. Раз в неделю приезжает слесарь-плотник, который чинит все необходимое.

—А если ее с петель снять?

Послышалось невнятное бормотание. Саша поняла, что уже даже прислушиваться не хочет к их голосам. Она облокотилась об дверь и сползла вниз. Мысль о том, что мама сейчас готовит оливье, а папа ей мешает, воруя колбасу из салата, по телевизору идет “Ирония судьбы или с легким паром”, Лукашина в миллионный раз отправляют в Ленинград вместо Павлика, Киркоров поет на вечернем Голубом огоньке, а за окнами во дворе пускают салюты, болью отдалась в груди и заныла на том месте, где находилось сердце девушки.

Юра, видимо, пытался выкрутить шурупы из ручки, но безрезультатно, со стороны Саши все равно это было невозможно, потому что никакой отвертки у нее в сумочке не завалялось.

—Может попробовать выбить?— с надеждой в голосе послышался голос подруги.

Послышался громкий удар по двери, отчего она жалобно скрипнула, но устояла. За этим ударом последовали еще и еще, однако силы парня иссякали, а вот дверь стойко принимала их.

Наступила давящая тишина.

—Саша… Не переживай, я что-нибудь придумаю, позвоню в МЧС… а может ты по простыне спустишься вниз?

—Не надо. Все хорошо, Яра, пожалуйста, ничего не надо делать.

—Тогда… Я останусь здесь и просижу с тобой, чтобы ты не была одна.

—Спасибо тебе, но не стоит. Иди,— голос Саши звучал глухо. Она из последних сил старалась держаться, и последнее, чего хотела, чтобы ее подруга стоя за дверью слышала ее плач.— Я в порядке, правда.

—Сейчас все вино мира окажется на Алене, я тебе клянусь! Пойду вырву ей волосы! Скоро приду!

Разъяренные шаги, а иначе и не назовешь топот, который издавала Яра, удалились и на Сашу навалилась давящая тишина.

Ей казалось, что она не слышит саму себя, свои движения. Вся комната качалась, а воздуха максимально не хватало, грудь сдавливало, словно тисками. Она не сразу поняла, что у нее началась паническая атака. Осознала, когда стало казаться, что стены сдвигаются вокруг нее, ком встал в горле, не давая вдохнуть.

Саша сняла туфли и поползла к балкону, чтобы набрать в грудь больше спасительного воздуха. Мороз ворвался в комнату, отчего у девушки вырвалось облачко пара, однако сразу стало легче. Холодок немного придал сил, и она смогла подняться и лечь на кровать, свернувшись клубочком. Слезы катились по щекам нескончаемым потоком, печаль ныла глубоко в груди, голоса приближались и удалялись, она слышала, как кто-то ее звал, стучал, но не подавала голос.

Захарова не знала, сколько прошло времени, возможно, она задремала, но очнулась от прикосновения холодной ладони к своей щеке. Она распахнула заплаканные глаза, насколько это было возможно, потому что ресницы до невозможности слиплись, и обнаружила, что над ней склонился Миша. Девушка кинула взгляд на дверь, она была все также закрыта.