Ёлка желаний - Валентина Сегида Страница 31

Но глядя на полные семьи и счастливых детей, я чувствовала, что должна сделать для Миши больше. Чтобы у него была не одна я. Надо выбираться из деревни. Эта мысль красной табличкой загорелась в моей голове. Я что-нибудь придумаю. Тогда, после операции, решение уехать жить на родительскую дачу казалось мне единственно верным. Чтобы никого не видеть. А еще там пахло мамой и папой, как будто они еще живы. Тогда, спрятавшись от мира, я смогла встать на ноги и продолжить жить. Но сейчас пришло время перемен.

Миша бегал от аквариума к аквариуму и рассказывал мне все, что знал. А я слушала, но пребывала в собственных мыслях. И мне впервые от них было не так грустно и больно, как обычно. Может, все же время лечит? Или это я взрослею?

– Миша, нам пора ехать домой, отдыхать, если ты хочешь вечером сходить в кино.

– Мам, ну давай еще немного погуляем. Мы даже половину всего не посмотрели.

– Миша, мы сюда вернемся завтра, если хочешь. Но сегодня пора заканчивать. Ты же не хочешь заболеть?

– Ну мам!

– Нам еще надо где-то поесть. Мне кажется, я видела Макдональдс недалеко от входа, – я решила переключить внимание на вредную еду и мне это удалось.

Мы закончили прогулку и пошли искать место перекуса. Я понимала, что ему все интересно и он не чувствует усталости, но это плохо. Ему нужен перерыв. А потом Миша заснул в такси. Как только сел в теплый салон после долгой морозной прогулки и огромного бургера.

Миша худенький и не сильно тяжелый, но в объемной зимней одежде мне было тяжело его нести. Шапка упорно сползала мне на лицо, а сумка соскальзывала с плеча, но я не сдавалась и хотела донести Мишу до кровати.

Дверь в подъезд подержал мне таксист, перегородив проезд по двору своей машиной. Ему гудели и он, извинившись, убежал отъезжать. Я стояла перед входной дверью и думала, как же мне ее открыть, когда на лестничную клетку вышел мужчина из соседней двери. В руках у него была пачка сигарет и телефон.

– Бабуля не разрешает курить дома, вот, как школьник, на лестницу бегаю, от нее прячусь, – сказал мужчина и улыбнулся. А потом стукнул по лбу рукой и сказал:

– Давайте, я вам помогу. Где ключи? – снизив голос, спросил он.

– В кармане.

Мужчина в футболке с надписью «ВДВ России – никто, кроме нас» сразу вызвал у меня доверие. Высокий и здоровый, он мог бы испугать своими размерами, но широкая и открытая улыбка вмиг выдавала в нем добряка.

Мужчина открыл мне дверь и включил свет в прихожей, а потом положил ключи на тумбочку.

– Спасибо, – тихо сказала я ему вслед.

– Всегда, пожалуйста. Если что, я Толик, – ответил он и удалился.

Я уложила Мишу в кровать и стала снимать с него ботинки и верхнюю одежду. Что-то пискнуло, и я увидела Анфису, вылезающую из нагрудного кармана куртки.

– Анфиса, привет! Сейчас я тебя покормлю.

Крыса пискнула мне в ответ, как будто тоже поздоровалась.

Вот у зверька какая интересная жизнь, в Москву приехала и по культурным местам ходит. Она, конечно, вряд ли что-то видит из этого кармана, но чувствует точно. Я накрыла Мишу пледом и, взяв крысу, пошла на кухню.

Я посадила крысу в клетку, а сама села пить чай. Надо бы сварить суп или что-то подобное. Одним фастфудом питаться неправильно. Хоть и очень удобно. Но, с другой стороны, мы тут еще три дня, а потом домой. И в глобальном масштабе ничего страшного не произойдет от отсутствия супа в рационе. Решено, сварю пельмени вечером или пожарю, Мишка так любит больше. Не буду тратить время на готовку.

Потом я завалилась на диван и стала читать новости. Меня интересовали новости в исследованиях и новые методы в борьбе с раком. Наша и тем более зарубежная медицина не стоит на месте, а значит, есть вероятность, что найдется лекарство и для Миши. Я следила за Центром детской гематологии имени Димы Рогачева, которые стали делать пересадку костного мозга от не полностью совместимого родственника. Получить квоту на такую операцию было больше чем чудом. Мест мало, детей много, а еще и цена операции космическая, ведь государство оплачивает далеко не все. Пока у Миши ремиссия, есть шанс, что ситуация с квотами изменится в большую сторону.

Читать такие новости было для меня уже привычкой. Читая, что есть вариант, как победить болезнь навсегда, я продолжала верить, что все будет с Мишей хорошо. За два года Мишина болезнь стала неотъемлемой частью моей жизни.

– Сейчас болезни нет, – хриплым голосом сказала я вслух. – Больше нет! Тебя больше нет. Миша здоров, – повторяла я вслух до тех пор, пока голос не стал громким, четким и уверенным.

«Конкурсы для вокалистов» – набрала я в поиске. И посыпалось. Я запретила себе даже думать о том, чтобы продолжать музыкальную карьеру, но сегодня мне казалось, что у меня получится. Давно забытое возбуждение и волнение побежало по телу. Мне хотелось жить, мне хотелось петь, мне хотелось любить. И, главное, сегодня я верила, что это все возможно.

Так незаметно пролетело два часа. За окном стемнело и я поняла, что пора будить Мишу, если мы хотим еще куда-то сегодня пойти. Только я подумала об этом, и Миша показался на пороге. А потом залез ко мне на диван. Часы на стене показывали шесть вечера.

– Выспался?

– Да.

– В кино пойдем или дома что-то посмотрим? – сонный малыш прижался ко мне всем телом и положил голову на грудь. Я погладила его по голове и крепко обняла.

– Жалко тратить время на дом, когда вокруг столько интересного, а времени остается мало.

– Я обещаю тебе, что эта наша не последняя поездка в Москву!

– Правда? Ура! Я так рад это слышать.

Мишка начинает прыгать по комнате, его сонливость как ветром сдуло.

– Правда. Будем выбираться и жить дальше.

Я вместе с ребенком прыгаю по комнате и смеюсь.

– Новый год – время чудес! Так ведь?

– Да! Но в кино сегодня пойдем.

– Решено. Только нужно перекусить. Пельмени?

– Жаренные!

– Заметано. Иди поиграй, я тебя позову.

Я достала пельмени и закинула их на сковородку, когда раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть?

– Кто там? – спросила я.

– Я к Стасу пришла, откройте, пожалуйста.

На пороге стояла девушка, воздушная и прекрасная, как лесная нимфа. На ее гладких волосах сверкали крупицы снега, а легкий румянец на щеках делал похожей на Настеньку из сказки «Морозко». Короткая пушистая шубка не закрывала даже часть попы, а дальше была полоска юбки и бесконечные стройные ножки в блестящих сапожках. «Тебе же еще рожать, а ты придатки не бережешь» – мелькнуло у меня в голове, и я с трудом сдержалась, чтобы не сказать ей это.

– Проходите, вы же, наверное, замерзли.

– Я Надя, можно на «ты».