Принц для Агаты - Uma Страница 31

"Подруга шейха Надира родила мальчика" — писала газета "Твой день". "Русская бизнес-woman родила арабскому медиа-магнату наследника" — сообщала газета "Желтые странницы". Желтая пресса устроила фото-ретроспективу, — вот рыжая девушка впервые появляется в обществе шейха, вот они вместе выходят из ночного клуба, где танцевали ночь напролет. Вот Агата прячется в салоне авто от фотокамер в период, когда стало известно о ее тайном замужестве и мошенничестве. Арабские издания, принадлежащие Аль-Аминам писали о рождении ребенка вскользь и очень деликатно, дожидаясь официального торжества по этому поводу.

Дед-шейх похлопал счастливого новоявленного отца своего внука и изрек:

— Надеюсь, больше ты не преподнесешь нам с матерью таких скороспешных подарков? Живите теперь согласно правилам приличия. При этом ты не должен будешь жить аскетом, и в то же время будешь прикрыт семьей…

— Отец, пока неясно будем ли мы вообще жить вместе, — признался Надир не без опасения за нервное состояние своих родителей. — Мы как бы тихо разошлись…

— Это еще что за новости? — нахмурился старший шейх и поднялся с кресла, в котором доселе вальяжно восседал. — Как это разошлись?!

— Я не рассказывал вам, чтобы не тревожить, — повинился Надир, разводя руками. — Она не захотела помочь мне, не хотела мириться с матерью, или создать видимость примирения. Мне устроили настоящую травлю, я начал терять рекламодателей…

— О, Аллах Всемогущий, и как теперь быть с моим первым внуком? — через широкие ноздри шейх возмущенно выпустил воздух. — С кем он будет жить, с этой… непонятной женщиной? Я хочу, чтобы он жил с нами…

Агата рожала в Москве, в обычном роддоме. От родов отходила в общей палате на четыре койки. Сына ей принесли через пять часов после того, как она его родила в муках и поту, под присмотром усталых врача и акушерки.

— Здесь кто-то очень хочет увидеть свою мамочку, — с такими словами в палату вошла медсестра. Это был маленький розовый комочек с крошечным личиком и подвижными ручками и ножками. Взяв его на руки, Агата долго его рассматривала, а потом спросила:

— Он здоров? — и продолжила его разглядывать. «Ребенок как ребенок. Будет расти как все дети, пойдет в садик, потом в школу, и никаких дворцов и шейхов знать не будет» — подумала молодая мать.

— Абсолютно! он уже просил есть… — ответила медсестра, — самое время покормить его…

Агата распахнула махровый палат и прижала младенца к своей правой груди. Тот проснулся мгновенно, зажал своими губками ее сосок стал сосать молоко, которое у Агаты обнаружилось в большом количестве.

Газетные заметки никак не трогали Агату, — пусть пишут, и скорее забудут о ней и ее сыне. С Надиром они разъехались три месяца назад, это было актом протеста с ее стороны, и актом отчаяния с его.

«И что ты теперь будешь делать, одна, с ребенком? — спрашивала Агату Инна, дозвонившись прямо в роддом по видеосвязи. — Без работы, без мужской поддержки? Даже наличие у тебя квартиры под вопросом после истории с Федором…»

— Как нибудь справлюсь. У меня есть кое-какие сбережения, — ответила Агата, и не смогла сдержать тяжелый вздох. — Выкарабкаюсь. Не впервой…

«Слушай, давай я поговорю с Надиром, а? — состроила жалостливую гримасу Инна. — Абсурдно обрекать ребенка на жизнь в неизвестности, при том, что отец у него богатей! Все, решено, я звоню ему…»

— Не лезь ни в свое дело, Ин. У него рекламные потоки иссекают, — Агата нервно хохотнула и откинулась на подушку. — Нам не понять. Лучше забери меня отсюда и приюти на пару недель…

Очередной любовник Инны ненавидел маленьких детей, — под этим предлогом она отказалась помочь Агате, и звонить Надиру не стала. Надир сам позвонил главврачу роддома и справился о здоровье жены и сына. После его звонка к Агате нагрянула целая делегация медиков.

— Мы можем перевести вас в комфортабельную палату, одноместную, с телевизором и холодильником, — предлагали они, с любопытством глазея на младенца. — Хотите мы проведем полное обследование вашего ребенка?

— Нет, не хочу! Мне сказали, что он здоров, зачем его таскать по кабинетам? — упрямо мотнула неприбранной головой Агата. — И отдельную палату не хочу, здесь мне не скучно. Мы приглядываем за детьми, если кому-то нужно отойти. Я не смотрю телевизор и не собираюсь платить деньги за одиночество…

К ней быстро потеряли интерес, чему она была рада. Настал день выписки и нужно было подумать, куда идти с ребенком на руках. Квартира Фомина формально принадлежала ей, но поднявшийся скандал пробудил в некоторых адвокатах желание вернуть жилье бомжу. Шли какие-то разборки, в которых Агата не участвовала.

— Вас никто не встретит? — удивилась медсестра, спеленавшая младенца в голубую одеялку. — Как же так, есть у вас родственники? Муж?

— Есть, но лучше бы их не было, — ответила Агата, беря ребенка на руки. Непривычные горькие и в то же время радостные чувства охватили ее, когда она прижала к груди родное существо. — Спасибо вам! Нас теперь двое, мы справимся…

Она вышла из парадного входа и наткнулась на воздушные шары и чужую радость, так встречали ее соседку по палате, — муж, друзья, поздравления, сюсюканье над новорожденным. Агата быстро прошла мимо, направляясь к воротам. Ребенок спал, и она боялась, что он проснется, а ей негде будет присесть, чтобы его накормить. Неожиданно в ворота роддома вошла Фарида в белом хиджабе и длинном цветастом платье. Увидев уныло плетущуюся Агату, она раскинула руки и чуть ли не побежала ей навстречу.

— Агата, дорогая вы моя! — с этими словами она подошла к ней и заглянула под уголок одеялки. — Какой красивый мальчик! Хорошо, что мы не разминулись с вами, пойдемте. Нас ждет Мансур…