Радость победы - Сандра Браун Страница 31

— Ты забыла покрутить задом.

Мяч, просвистев, словно снаряд, у уха Стиви, с сочным шлепком ударился о землю, отскочил и срикошетил от ограды. Стиви в ярости уставилась на Джадда, который как ни в чем не бывало, изучал струны на ракетке.

— Это еще что такое?

— Эйс. Нечасто с тобой такое бывает, правда?

Стиви подскочила к сетке.

— Я тебе скажу, что еще со мной нечасто бывает. Мне крайне редко — я бы даже сказала, никогда — не приходилось играть с человеком, отвлекающим своего соперника разговорами. Я не знаю ни одного игрока, который использовал бы такие грязные, подлые уловки. То есть ни одного, кроме тебя. Что ты там сказал? Что-то насчет виляния?

— Я сказал, что ты забыла покрутить задом.

Стиви уткнула руки в бока:

— О чем ты говоришь, черт тебя возьми?!

— Да ладно, Стиви. Мы здесь одни. Мы можем называть вещи своими именами, никого не стесняясь. — Он взялся руками за сетку и заговорщицки подмигнул ей. — Я имел в виду твою манеру чуть-чуть повиливать попкой каждый раз, когда ты выигрываешь очко.

Стиви приоткрыла рот:

— Я понятия не имею, о чем ты…

— Да прекрасно ты знаешь, о чем я. Ты всегда так делаешь. Чтобы зрители лишний раз обратили внимание на то, как ты сейчас круто выступила.

Она скрипнула зубами, но сдержалась.

— Я не собираюсь стоять на солнцепеке и выслушивать твои оскорбления. — Машинально Стиви перебросила косу через плечо.

Джадд наставил на нее ракетку.

— Вот-вот, и это тоже.

— Что еще?

— Еще одна из твоих штучек-дрючек. Эта вот с косой означает, что тебя крайне раздражает соперница или судья. Или ты сама на себя злишься.

— Штучек-дрючек?!

Джадд широко улыбнулся:

— Этим термином я называю всякие симпатичные ужимки, которые ты используешь, чтобы отвлечь внимание от своей игры. Очень умно с твоей стороны, учитывая, что выглядишь ты не в пример лучше, чем играешь.

Стиви онемела от гнева. Не в силах произнести ни слова, она молча повернулась к Джадду спиной и направилась к припаркованной за оградой машине.

— Мы что, не будем заканчивать матч?

— Нет!

— У нас матч-пойнт, а ты уходишь с корта?

— Да!

— Почему? Потому что я вот-вот побью тебя? — подлил Джадд масла в огонь. Он догнал Стиви и шел позади. — Ты не сможешь пережить, если проиграешь мне, так?

— Я не в форме. Ты сам сказал. Сегодня жарко. И я не тренировалась несколько дней.

— Я тоже, — немилосердно вставил Джадд. — И на моей стороне не менее жарко, знаешь ли.

Стиви бросила сумку на заднее сиденье автомобиля, сама плюхнулась на переднее и хлопнула дверью. Джадд сел за руль, и они выехали на шоссе. Оба хранили напряженное молчание.

Атмосфера накалялась все больше. Несколько дней они словно шли к крупному скандалу. Стиви всегда считала хорошую ссору прекрасным средством выпустить пар, но сейчас она чувствовала себя далеко не лучшим образом. Возможно, потому, что в данном споре у Джадда было больше аргументов.

— Нет ничего страшного в том, чтобы работать на публику.

Они проехали уже большую часть пути. Как бы невинное замечание Джадда заставило Стиви буквально взвиться до небес.

— Знаете, мистер Макки, чтобы стать сеяным игроком, хорошенького личика маловато.

— Успокойся. Я никому не скажу, что побил тебя.

— Ты меня не побил!

— Только потому, что ты отказалась продолжить игру. Как капризный, плохо воспитанный ребенок. Собственно, ты им и являешься.

— Ты не играл в теннис! — завопила Стиви. — Те очки, что ты выиграл, достались тебе не за хорошую игру, а за плохую! Это было издевательство над спортом. И надо мной тоже. Ни мастерства, ни изящества. — Стиви повернула голову и посмотрела прямо на Джадда. — То же самое можно сказать и о твоем писательстве.

Джадд резко затормозил. Они как раз подъехали к дому.

— Что ты имеешь в виду, черт подери?

— Сам подумай.

Оставив вещи на заднем сиденье, Стиви выпрыгнула из машины и быстрым шагом пошла к дому. Джадд последовал за ней. Они взбежали на крыльцо и вошли в дом, даже не потрудившись закрыть входную дверь. Стиви тут же устремилась к лестнице, ведущей на второй этаж, и уже почти добралась до двери своей спальни, когда Джадд, прыгая через две ступеньки, настиг ее и схватил за косу.

— Ай! Отпусти!

— Ну, уж нет. До тех пор, пока ты не объяснишь, что означало это последнее выступление насчет моего писательства. К чему это ты заявила, что у меня нет ни таланта, ни мастерства, ни чего-то там еще?

— Я не говорила, что у тебя нет таланта и мастерства. Просто они никак не проявляются в твоих статьях.

— Я имею специальность журналиста, ты в курсе?

— То, что ты пишешь в своей колонке, не имеет отношения к журналистике, — запальчиво проговорила Стиви. — Это обыкновенные сплетни. Любой дурак с комплексом неполноценности, которого нужда заставляет, может ваять такие статейки. Или, к примеру, тот, кто не хочет работать по-настоящему, а предпочитает каждый вечер напиваться. И называть это «сбор материала». Я уже не говорю об ухлестывании за девчонками.

— С тех пор как мы здесь, я ни капли в рот не взял. А что касается девчонок… — Джадд обхватил ее за талию и рывком притянул к себе. — С этим в последнее время у меня тоже негусто.

— Отпусти.

— Нет уж, детка. Ты мне должна.

Он приник к ее губам. Стиви попыталась отстраниться, выгибая спину, но ей это не удалось. Джадд только крепче прижал ее. Она завертела головой, стараясь высвободиться, но он твердо взял ее за подбородок другой рукой и уверенно продолжил начатое.

Полную тишину, царившую в доме, нарушало лишь их прерывистое дыхание. Приглушенные вопли протеста, которые издавала Стиви, замерли… Через минуту с губ ее сорвался стон. Руки стиснули влажную на спине футболку Джадда. Наклонив голову, она ответила на поцелуй, ответила неожиданно страстно. Джадд вдруг оторвался от нее и пристально посмотрел в ее глаза, ничего не понимающие, затуманенные от желания.

— Стиви?

— Что?

Он взял ее за руку и прижал к тому месту, где шорты уже заметно оттопыривались.

— Знаешь, если ты не собираешься продолжать, лучше скажи об этом сейчас. Понимаешь?

Стиви покачала головой и, повинуясь инстинкту, сжала то, чего касалась ее рука.

— О боже. — Он снова впился в ее губы.

Напряжение, которое копилось в обоих несколько дней, вылилось во взрыв дикого, неконтролируемого желания. Они жадно ласкали друг друга. Поцелуи становились все горячее, все несдержаннее.