Мания Беса - Элли Шарм Страница 31

— А если Эмир узнает, что ты его подставил? – поинтересовался он, откусывая кусок баранины, что сочилась жиром, который стекал по пальцам говорившего.

Берех лениво откинулся на спинку стула, отчего он жалобно скрипнул. Казалось, ещё чуть-чуть, и  он рухнет под ним. Это было бы замечательно. Надеясь, что мои мечты сбудутся, я принялась сверлить взглядом ножку стула. Ну, а вдруг?

— Мне плевать, если этот щенок узнает, - ответил Берех. – Он совсем не в меня пошёл, сплошное разочарование. Это все его мамаша, вбила в голову всю эту христианскую чушь! Когда я учил его, что надо быть хищником, безжалостным зверем, он со слезами на глазах приносил домой голубя с перебитым крылом. Слабак! Даже мой урок не пошёл ему на пользу. Я видел огонь неповиновения и неприятия в его глазах, когда  на обед я приказал принести ему суп из того голубя, – мужчина гневно поджал свои и без того узкие губы. И даже выпрямился на стуле так сильно, что это выглядело почти не естественно. Лицо Бен Ходжа исказила злобная маска, показывая внутренне состояние его души.

Я с ужасом слушала этот жуткий рассказ, понимая, как же тяжело пришлось маленькому мальчику, которому вместо любящего родителя попался вот такой монстр! Лучше уж быть сиротой, как Алекс или безотцовщиной - как я, чем видеть каждый день такое чудовище и подвергаться его изнуряющим пыткам, что ломают волю и калечат душу. А ведь Эмир всегда был вежлив со мной и обходителен… лишь до того случая, когда меня обвинили в смерти его отца. От мыслей меня отвлёк голос мужчины.

— Арман не любит, когда его пытаются выставить дураком. Если он узнает, что ты подставил под удар Эмира, он придёт в бешенство!

— Никто не узнает! – Берех грохнул кулаком по столу, а затем подался вперед и схватил мужчину за грудки, бешено вращая глазами. – Все, кто знает про это - умрут!

Его слова прозвучали настолько зловеще, что я помимо воли вздрогнула, сжимая прохладные пальцы. Холодно, очень холодно и на сердце и телесной оболочке. Я несколько раз подышала на ладони, пытаясь их согреть, но тщетно.

— Да ладно тебе, Берех! Я же беспокоюсь о тебе. Чеготы так взбеленился? – обратился мужчина к своему боссу, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Я вам, шакалам, никому не верю, - сощурился албанец, обнажая в улыбке-оскале желтоватые от жевательного табака зубы. - Вы переживаете только о своей продажной шкуре и меня с потрохами сдадите,если вам предложат больше, чем плачу я, - он сплюнул на пол, показывая своё пренебрежение этим жестом.

Я лишь подумала о том, что какой Берех - такие у него и люди. Они стоят друг друга, все без души и совести.

— Ты меня не проведёшь своим сладкими, льстивыми речами, Безим! - не на шутку завелся Ходж.

— Мы перешли дорогу двум сильным кланам, Берех, - тот повел плечами, втягивая голову в плечи. - Что будет, если мы не выкрутимся? Я хочу больше, чем десять процентов от сделки! - заявил мужчина.

— С каких пор ты боишься этих неверных псов? Кто такие клан «Полные крови» и « Десятники» по сравнению с нами?! – воскликнул Берех Бен Ходж, грозно сводя брови. – Наш клан «Восходящего солнца» один из самых древних и почтенных.

Русоволосый вскинул голову и слегка расправил плечи.

—Ты хотел сказать: был одним из почтенных, —поправил его Безим, — до сомнительных сделок с Ноланом. Ты попусту кинул его на деньги, Берех, без моей помощи ты не вытянешь это, предлагаю тебе поднять ставку. Хочу для себя и ребят тридцать процентов! – уже более уверенно закончил свою речь албанец, подсознательно чувствуя, что у него есть все шансы на победу.

Бен Ходж выхватил из-за пояса нож и резко вонзил его в кусок буженины. Затем, как зверь, оглядел из-под густых бровей всех присутствующих. Затем, цедя каждое слово, проговорил:

— Вот как вы заговорили, собаки. Значит, я мало плачу по-вашему? Ну, хорошо. Черт с вами! Двадцать процентов - мое последнее слово.

Мужчины  закивали, вполне дольные тем, как сложились обстоятельства и в полголоса начали обсуждать, куда и на что будет спущена прибыль.

— А что планируешь делать с ней? - поинтересовался Безим, кивая в мою сторону. Его блеклые зелено-карие глаза оценивающе прошлись по мне, замершей и скукожившейся у стены.

Берех бросил небрежный взгляд в мою сторону.

— Пока не решил. Хочу сыграть до конца партию с Нордом. Этот молодой, вспыльчивой ублюдок слишком непредсказуемый, если тронем девку, кто знает, может, ему башню сорвёт. Мне эти документы важны, как воздух! - Берех ещё раз бросил на меня непроницаемый  взгляд. – Ни одна дырка не стоит того, что находится в этих документах.

Он протянул руку и взял бутылку с водой, сделал большой глоток. Не спуская с меня взгляда, Берех вытер губы рукавом и направился в мою сторону. Все мое тело напряглось, кожа покрылась мурашками.

— На! Пей! Ещё не хватало, чтобы ты окочурилась до того, как Норд соизволит прийти, – проворчал Бен Ходж.- Бери, второй раз я предлагать не буду.

Я взяла неловкими пальцами бутылку с водой, но так и не смогла себя пересилить и коснуться губами горлышка, из которого только что пил этот противный старик. Нет, я не могу! Лучше я помру от жажды, чем сделаю это.

—А твоя-то брезгует пить из бутылки, – со смехом заметил Безим, но тут же замолчал под яростным взглядом Береха, который нарочито безразлично пожал плечами.

— После всего эта дрянь переправится прямиком к Мансуру. Он знает подход к таким вздорным сучкам. После него она уже ничем не побрезгует. Полгода в борделе Кунейта сделают своё дело, - его губы искривила язвительная пропитанная ядом улыбка.

Я побледнела, понимая какую судьбу готовит мне этот псих. Нет! Никогда и ни за что. Лучше умереть, чем стать продажной женщиной. Я не так воспитана. Моя душа слишком хрупкая для такого потрясения и насилия над ней. Я все могу стерпеть: оскорбления, физические издевательства, но прикосновения чужих грязных рук -никогда! Я всегда знала, что в моей жизни будет только один мужчина… и это Алекс! Мой любимый, мой муж, мой первый и единственный мужчина - так останется навсегда! Никому и никогда не испортить и не замарать того, что между нами. Я не позволю… Скорее,  я добровольно пройду все круги ада, чем позволю прикоснуться к себе чужим мужским рукам и губам!