Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер Страница 31

— И хуже, — ответил он без обиняков, — Я пощадил бы тебя, если б мог, но мы должны добраться до Лондона кратчайшим путем, и нам не удастся избежать этого зрелища. Ты поедешь в середине строя и постараешься не смотреть по сторонам. Это самое большее, что я могу сделать для тебя.

— Понимаю. — Джинни расправила плечи. — Мне знакомы и болезни, и смерть, Алекс.

— Да, знаю, но я надеюсь, что ты не знакома с жестокостью, с кровавой местью.

Джинни вздрогнула; ей было слегка не по себе. Алекс, насколько мог, готовил ее к тому, что просто невозможно было представить, дай сама она слышала достаточно рассказов об этой войне, чтобы понять, что он не преувеличивает. Живя на острове, они избежали в какой-то степени и боев, и оккупации, но она знала об опустошенных землях, изнасилованных и убитых женщинах, детях, умирающих от голода. Она не смогла найти подходящего ответа и промолчала.

Алекс кивнул и отправился к Буцефалу.

— Отдайте приказ бить в барабаны, майор. Сегодня мы пойдем под бодрящую музыку боя, чтобы не забывать, почему происходят подобные вещи.

При первых же звуках барабана Джинни почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом, кожа головы ощутила мелкие уколы, словно иглой. Воины в строю, казалось, стали выше, шаг их более энергичным, словно в подтверждение целеустремленности, и Джинни не могла не восхищаться командиром, который держал руку на пульсе этой военной машины из двухсот человек и точно знал, как бороться с неизбежно отрицательным эффектом при виде последствий боя.

Они подошли к стенам Уинчестера через три часа и на пути не заметили никаких особых признаков войны. Солнце только-только достигло своего утреннего апогея, и Джинни, без всякой мысли обозревая окрестности, подняла глаза на крепостной вал, когда они приблизились к городским воротам. Черные вороны, стервятники с криками кружились в небе, и, вздрогнув, Джинни поняла почему. Крепостной вал являл собой тошнотворную картину. Он был утыкан пиками, на острие каждой — по голове. Эти головы уже с трудом напоминали человеческие — глазницы были пустыми, волосы развевались на ветру, словно высохшая солома. Эдмунд, Питер и она сама, их головы могли оказаться в ряду этих отрубленных голов, оставленных как ужасающее напоминание о предательстве, до тех пор пока плоть не будет полностью склевана и останется лишь голый череп.

Они миновали средневековую каменную арку, салютуя охране. А в самом городе было еще страшнее. На рыночной площади стояли виселицы, на которых болтались тела роялистов. Трупы едва успели остыть.

— Почему? — прошептала Джинни, сдерживая комок тошноты, поднимавшейся в горле. — Что они сделали? Алекс посмотрел на нее.

— Они воевали не на той стороне.

— Всего лишь? Ты бы оправдал резню по этой причине? — Она в ужасе смотрела на него. Этот человек, который так нежно, так удивительно любил ее сегодня утром, всего несколько коротких часов назад, мог относиться к такой жестокости с холодным безразличием!

— Нет, я не оправдываю этого, — сказал он. — Генерал Колни действительно мясник. Он так и не усвоил известный принцип: небольшое запугивание действует лучше, чем поток крови. Люди становятся безразличными к наказанию, когда не видят справедливости в нем и не знают, как избежать его.

— Значит, ты возражаешь только против числа казненных, — медленно сказала она, — но не против самой казни.

— Это необходимо, — коротко ответил он. — Если мы будем чересчур чувствительными, война никогда не закончится. Мятежники должны понять, что они борются за уже проигранное дело.

Интересно, ей тоже придется платить за то, что она боролась? Многим она уже поплатилась. Потеряла дом, состояние, была выброшена без гроша в кармане и без защиты в этот жестокий мир. Оставалось только обратиться за помощью к семье Кортни — они не смогут ей отказать. Только она лучше умрет, чем сделает это. Но это наказание было следствием прежней деятельности и ее самой, и ее отца. А как же ее нынешняя роль посланника короля, распространяющего как раз тот призыв, который и должен быть предотвращен этой жестокостью, а именно, что дело не проиграно и королю по-прежнему нужна их поддержка? Да, она заплатит, если ее раскроют. Такова жестокая реальность войны.

Остановились у военных казарм, и снова Джинни с дрожью смотрела на грозные каменные здания — теперь она немного представляла, что происходит за их стенами. Она осознала, что прислушивается, не раздаются ли крики, что рассматривает лица проходящих мимо людей, выискивая какие-то скрытые признаки того, что они причастны к пыткам и убийствам. Она не знала, как могут проявиться такие признаки, да и вообще не видела никого, кроме фермеров, спешащих по делам так спокойно, словно они снова были на своих полях.

— Я должен встретиться с генералом Колни, — сказал Алекс, когда кавалерийский отряд остановился. — Тебе с ним знакомиться неинтересно, так что…

— Напротив, — перебила его Джинни. — Я очень хотела бы сказать ему, что думаю об устроенной им резне.

Губы Алекса дрогнули.

— Какая же ты неукротимая маленькая строптивица! Однако, хоть я и уверен, что ты достаточно легко сможешь поставить его на место, думаю, было бы разумнее не лезть на рожон. Помимо всего прочего, я ниже его чином, и если ему вздумается принять личное участие в твоей судьбе, я ничего не смогу сделать, чтобы помешать ему. Уверен, ты понимаешь меня.

— Да, — сказала Джинни уже гораздо спокойнее. Смысл его слов понять было нетрудно. — Чем мне заняться?

Алекс засмеялся.

— Какой удивительно покорной ты вдруг стала.

— Это не смешно, — возразила Джинни. — Как ты можешь шутить над такими ужасами?

Веселость исчезла с его лица.

— Ты еще не видела самого худшего, — предупредил он. — А забавляешь меня только ты, и ничто больше. — Джинни не ответила, ибо ничего подходящего не пришло ей в голову, и Алекс продолжил: — Если хочешь, можешь посетить город с Джедом. Только не ходите на рыночную площадь. Думаю, ты увидишь много интересного.

— А ты не боишься, что я сбегу от Джеда? — поинтересовалась Джинни с некоторой долей серьезности. — На улицах может быть многолюдно.

— Нет, я не боюсь этого, — ответил Алекс. — Чтобы преуспеть в подобном предприятии, нужно быть похитрее, чем вы, госпожа Кортни.

Джед выслушал приказ сопровождать госпожу Кортни по городу с лаконичным бурчанием, и Джинни решила, что он, наверно, предпочел бы провести время в казарме, обмениваясь новостями со своими приятелями. Его и винить нельзя — сопровождение какой-то дамы по улицам было унылой альтернативой элю и солдатским байкам. Сама она, однако, оказалась зачарованной. Никогда раньше ей не приходилось бывать в таком большом городе, как Уинчестер. Количество торговых лавок и их разнообразие приводили ее почти в состояние растерянности. А если кому-то не хватало лавок, то с каждого угла неслись зазывные крики уличных торговцев. Жители города занимались своими повседневными делами так спокойно, словно рыночная площадь и не была увешана казненными роялистами, словно они не замечали, что в городе размещен гарнизон парламентских войск.