Пустая карта. Уравнение измены - Виктория Волкова Страница 31

– Я его только оперировал, – скупо улыбнулся Витольд. – Его много кто лечил, – добавил Стрельников и поинтересовался участливо: – Как здоровье Арсения Петровича?

– Да нормалюк, доктор! Все такой же неугомонный. Гоняет всех почем зря. Сейчас посмотрим, что там с машиной, и ему маякнем. Он такой наезд без внимания не оставит.

– Это лишнее, Константин, – предостерег Витольд, вспоминая, как лет пять назад около входа в отделение остановился белый мерседес, из него вышел на слякотный двор невысокий щуплый старик в накинутом на плечи пальто и аккуратно пошел по лужам в замшевых ботинках, а следом засеменила свита и охрана.

Чегевар, большой криминальный авторитет, оказался терпеливым и немногословным пациентом. Он только оглядывал своих подчиненных, а те с радостью бежали выполнять молчаливые указания шефа.

«Вот бы мне научиться так работать с персоналом», – тогда подумал Витольд, только-только заступив на пост главного врача частной клиники.

– Не-а, – протянул Супер-кот. – Ты пойми, на нашей территории кто-то беспредельничает. Так не пойдет. Все равно шеф вмешается… А тут еще машина любимого доктора.

– Ну если этого не миновать, сообщите хоть потом, что раскопаете, ладно? – смирившись, попросил Стрельников.

– Базара нет, – кивнул Костик. – Но я тебе, доктор, одно скажу. Увози свою Марию Васильевну от греха подальше.

– Увезу, – рыкнул Витольд и обернулся назад, где, скукожившись и вцепившись двумя руками в сумку, сидела Мэри.

Во дворе возле оцепленного полицией туарега суетились саперы. Хмурый и злой Чапай стоял недалеко от дочкиного подъезда, и по сжатым губам, по желвакам, играющим на скулах, по рукам, засунутым в карманы брюк, Витольд понял, что тесть в бешенстве.

Не к месту он вспомнил, как давным-давно в Уссолье, поругавшись с женой, полковник Архипов отправлялся в штаб и устраивал различные проверки, учения и марш-броски. Как мама и тетя Валя Баженова в сердцах просили мамОлю помириться с Чапаем.

«Ему бы сейчас полком командовать, – мысленно фыркнул Витольд, но тут же одернул сам себя. Они с Машей остались в живых по чистой случайности. Хорошо, Вадим вовремя приехал и заметил странное поведение человека около туарега. А так и костей не собрали б, сгорели б заживо. – И если я тут мимо проходил, то наверняка собирались устранить Машу. Слишком серьезно для бытовой мести. Кому она перешла дорогу? Во что вляпалась?»

Как только машина затормозила, Маша выпрыгнула и бросилась к отцу. Уткнулась в плечо, всхлипывая. Чапай нехотя похлопал по спине любимую дочку.

– Ты береги ее, понял? – некстати встрял Костик. – А я ситуацию разрулю и дам знать.

– Телефон запиши, – предложил Витольд.

– У шефа спрошу, – отмахнулся Супер-кот и быстро направился к важному толстяку-полицейскому.

– Что происходит? – пробурчал недовольно Чапай. – Кто это вообще?

– Родственник моего пациента, – пробормотал Стрельников. – Что-нибудь известно, бать?

– Потом, – отрезал тесть, косясь на застывших невдалеке соседей. – Пошли наверх, Маша, – приказал он, схватившись за локоть Мэри крепкой рукой.

Оказавшись в квартире, Василий Иванович бодро прошел в кабинет, по пути приказав дочке и зятю:

– Быстро сюда! Оба!

Ева, радостно забежав следом за матерью, растерялась, увидев суровое лицо деда.

– Ступай к Эльзе, егоза, – мягко велел ей Архипов.

Витольд с удивлением наблюдал, как дочка без всяких разговоров развернулась и опрометью бросилась к тетке.

– Закрой дверь, Виташа, нужно поговорить до прихода полиции. Времени мало.

Исполнив очередной приказ тестя, Витольд уселся на диван рядом с женой, взял ее за руку, всячески стараясь поддержать. В голове не укладывалось, кому могла помешать Маша. И что он стал бы делать, случись трагедия?

«Пока мы живы, все можно исправить»,– сам себе сообщил Стрельников.

– Рассказывай, куда влезла, – велел Чапай дочери. – Хоть сама-то понимаешь?

– Нет, – мотнула головой Маша, силясь не разрыдаться. – Папа, я вообще ничего не знаю!

– Сначала про Лиду,– рыкнул тесть. – Как она на тебя вышла? Почему уверена в своей невиновности? Что хочет от тебя?

Маша вздохнула. Чапай всегда задавал конкретные вопросы и требовал на них максимально точные ответы.

– Встретились случайно. Она меня первой узнала. Долго на улице разговаривали. Я к ней езжу иногда. Она болеет сильно.

Тесть хмыкнул сурово и пробурчал:

– Чем она там болеет? Молодая баба, еще сорока нет.

– У нее что-то с ногами, папа, она еле ходит, – заступилась за сестру Маша. – Лида все время повторяет, что не убивала Марка, а просто сбежала, обнаружив мужа в луже крови. Помочь ему было нельзя. Она ничего не хочет. Просто общаться, поддерживать отношения. Мы же сестры. Смотрит иногда на снимки Лени и Евы. Зовет их своими красавчиками.

– А о нас с матерью спрашивает? – равнодушно осведомился тесть, но Витольд уловил в его голосе плохо скрытые обиду и ревность.

– Да, обязательно, – искренне воскликнула Мэри. – Мама, когда недавно в больнице лежала, так Лида очень переживала, молилась за нее.

– Значит, за этим покушением стоит не она, – махнул рукой Чапай, тем самым показывая, что ответ дочери исчерпан. Мэри тут же замолчала.

– Теперь ты, Виташа. – Архипов пытливо уставился на зятя и поинтересовался, ощерясь: – С твоей стороны прилететь не могло? Бабы твои часом не решили устранить мою дочь?

– Нет, бать. С бабами покончено. Да и у них нет ни денег, ни ресурсов, – поморщился Стрельников.

– Какие будут соображения?

– Никаких, – хором воскликнули Витольд и Маша.

– Ух, какие вы у меня дружные, – едко усмехнулся Чапай и добавил сурово: – Матери не говорить. Для всех версия одна – хотели угнать машину. Понятно?

Маша сумрачно кивнула, а Витольд, воспользовавшись ситуацией, доложил:

– Бать, на завтра билеты в Барселону куплены, а Мэри отказывается лететь.

– Пока тут разберемся, – кивнул Чапай. – Тебе, Маша, лучше побыть подальше от дома. Нужно полицейских предупредить, чтобы пока не брали подписку о невыезде. Поезжай с Витольдом. Сейчас это самый разумный шаг.

Человек, сидевший в машине неподалеку от двора, где жила жертва, наблюдал через решетку кованых ворот, как полицейские обезвреживают взрывное устройство.

«Кто мог предать или пронюхать? – сам у себя поинтересовался он. – Бомбу поставили ночью, а утром запустили механизм. Взрывное устройство должно было сработать, когда жертва возвращалась с работы. Никто бы ни за что не стал искать диверсанта во дворе по месту прописки, расспрашивать соседей. А теперь все пошло наперекосяк. Что же делать? Жертва напугана, ее муж и отец в ярости, полиция на ушах, да еще боец Чегевара ходит кругами, вынюхивает. А узнает сам старик, живо в бетон закатает, не посмотрит на былые заслуги. Давно велел заказы не брать в родном городе».