Призрачный руфер - Яна Егорова Страница 31

— Роберт, не обижай его, мы здесь. И от своих обещаний не отказываемся!!!

Горностай даже озаботился тем, чтобы запереть дверь на замок, чтобы ушлые брат с сестрой не вмешивались в серьезный разговор. Старший лейтенант пропустил хромавшего Призрачного вперед, отделил их от внешнего мира, щелкнув замком. Вслед за этим быстро подошел к окну и закрыл его. Подумав секунду, даже задернул шторы.

— Тебе лучше сесть, — сказал он поглощенным сумраком голосом и показал на свою кровать.

— Не, товарищ начальник, — Габриэль остался стоять, держась за больной бок, — это ваша территория, я не стану нарушать границ.

Горностай и здесь поступил по-своему, подошел к гостю своего дома, аккуратно взял того за плечи и точно также аккуратно заставил того сесть на край своей постели.

— Если ты так плохо себя чувствуешь, — проворчал грозный полицейский, — зачем было утром исчезать?

— Ну… Я как бы подумал, что засиделся на одном месте. Да и… странно было проснуться в наручниках. Вы опять хотели меня арестовать?

Роберт смутился. И без того ледяное лицо накрыла непроницаемая маска. Однако, старший лейтенант не стал отстраняться, он неожиданно для Грассо сел на кровать сбоку от него и упер локти в крупные колени.

— Это я не подумал. Я должен извиниться, да? Как обычно ждал, что ты исчезнешь. Что, в общем-то, ты и сделал.

Горностай помолчал.

— А если бы… не приковал, разве не исчез бы?

— Исчез, — честно кивнул в темноту руфер.

— Ты пошел на ту крышу? — на удивление спокойно спросил полицейский, даже не повернув голову к тому, кто сидел рядом и тоже смотрел себе под ноги.

— Собрался. Но пока оказался там — кто-то уже все сделал за меня. Когда подъехал — ваши уже были там, дым на крыше.

— Так ты на самом деле понятия не имеешь, кто это мог быть?

— Нет. Не имею, товарищ начальник. Я приехал, но даже если бы ничего не случилось, вряд ли бы что-то смог. В такой ситуации нужно понимать, что сможешь уйти от погони. У меня бы в таком состоянии даже подняться туда не получилось бы.

— Покажешь рану? — Роберт перебил руфера.

— Зачем? — тот дернулся. — Ваша сестра уже осмотрела и обработала. Даже пластырем заклеила. Еще и рубашку мою постирала, накормила, мне и так уже неудобно. А я зашел только затем, чтобы сказать и предупредить, что это был не я.

— Довольно о ней! — оборвал Горностай.

Полицейский опять вдруг перешел на рык.

— Зачем надел майку моего брата?

— Я? Так это… Ваша сестра… мою… и потом, не мог же я по вашему дому полуголым ходить. Я потом сам постираю и отдам, это временно, зачем вы так злитесь?

Горностай вскочил с кровати, прошел к шкафу.

— Зачем майку моего брата, — остановившись, чуть тише сказал он, — мог бы мою.

— Вашу??? — Габи уставился на спину полицейского, застывшего у своего шкафа. — Так мне Эдик… в смысле Эдуард дал свою, я не успел ничего… Да и мы с вами по телосложению сильно отличаемся…

Дослушав эти заикания до конца, Роберт открыл шкаф, и вернулся к Грассо, держа в руке большое махровое полотенце и чистую белую майку.

— Габриэль, — глухо сказал он, — ты останешься на эту ночь здесь. Раскладушку я поставлю в этой комнате. Сам буду спать на ней. Тебе с твоей раной надо спать на чем-то более твердом. А сейчас тебе стоит принять душ. Утром ты будешь чувствовать себя лучше, и мы подумаем над дальнейшими действиями.

— А… — медовые глаза в испуге посмотрели на полицейского, стоявшего над Грассо.

— Нет. Уходить тебе отсюда, да еще и с такой раной, небезопасно. Сегодня после этого взрыва на тебя объявлена охота. У меня тебя искать никто не станет.

Габи принял протянутое полотенце и майку старшего лейтенанта.

— Тебе нужен покой и защита хотя бы на одну ночь, — зачем-то добавил полицейский, старательно отводя взгляд. — Мы воплотим наш план, но сперва ты поправишься. Хоть немного.

— Но я… я лучше пойду…

— Мне тебя возле ванной посторожить? — Горностай сложил руки на груди, наглядно продемонстрировав здоровую силу в своем теле.

С таким Габи точно было бы не совладать. В честном бою. Здраво оценив ситуацию, Призрачный решил молча подчиниться и безропотно проследовал в том направлении, куда ему только что указали. Но не успел он открыть дверь, как на него в буквальном смысле свалились младшие Горностаи.

— А, ой! — вскрикнула Ванесса. — Так ты у нас остаешься? Ты в ванную? Подожди, я сейчас специальный пластырь принесу, чтобы рану не намочить. А еще, я тебе покажу шампунь, мой любимый, ведь у тебя такие волосы, им нужен особенный уход!

С горем по полам Призрачному удалось остаться наедине с собой, а Роберту разогнать младших по их спальням. Он как раз перенес в свою комнату раскладушку и начал стелить себе постель, как на пороге его комнаты показался вынужденный гость. Дверь мягко закрылась за его спиной, а Габриэль неловко топтался на пороге, не решаясь пройти дальше.

Старший лейтенант обернулся и тут же выпрямился во весь рост, завороженно глядя на того, за кем весь день напролет гонялся по городу. Майка полицейского болталась на худом, невысоком теле Грассо, напоминая девчачье платье. Мокрые длинные волосы свисали до колен, а большие медовые глаза смущенно и безмолвно спрашивали у хозяина комнаты разрешения войти.

Уставившись на худые коленки, на угловатые ключицы, на которых болталась его майка, Горностай с титаническим трудом разлепил ссохшиеся мужские губы.

— Л… ложись на кровать, — выдавил тот по крупицам, застыв с развернутым пододеяльником в руках. — Я здесь. Буду.

— Я бы на раскладушке, — Призрачный продолжил топтаться на месте. — Неудобно как-то вас стеснять, товарищ начальник.

— Нет. Ты ранен. Я перебьюсь.

Горностай все еще в застывшей позе, держа пододеяльник, проследил за тем, как Грассо оставил на тумбочке свои вещи и ловко взобрался на его кровать.

На его постель.

Он не сразу полез под одеяло, сперва уселся по-турецки при этом поморщившись от боли.

— Повязку не повредил в душе? — недовольно осведомился полицейский.

— Кажется нет, — пожал плечами руфер, спровоцировав падение майки с одного плеча.

Старший лейтенант все стоял и смотрел на него. На коленки в синяках, на длинные, уже ставшие легендарными в их городе волосы, намочившие подушку, на которой каждую ночь покоится его собственная голова.

— Кажется или нет?

— Нет, не должен был.

Не подумав, руфер молниеносно задрал майку, обнажив плоский живот и пупок, показавшийся поверх линии черных боксерок, и уставился на то место, где заботливой женской рукой был наклеен пластырь. В несколько слоев.