Украденный экстаз - Ханна Хауэлл Страница 30

– Убирайся вон!

– Ну-ну, не стоит так торопиться. – Он медленно закрыл за собой дверь и шагнул к ней.

Страх охватил ее. В намерениях Люка трудно было ошибиться. У него все отражалось на физиономии. Это был именно тот взгляд, от которого кровь стыла в жилах и подкатывала тошнота. Тот самый взгляд, каким он частенько пугал ее во время поездки.

– Я велела тебе убираться вон! – прохрипела она, продвигаясь к окну.

– Не слишком-то задирай передо мной нос, маленькая сучка. Все твои защитники ушли.

– Они вернутся.

– Не раньше чем мы закончим с тобой наше дельце.

– Я женщина Хантера. Мне кажется, он ясно дал понять это всем.

– Да ну? А вот я считаю, что теперь это уже не так.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она и тут же готова была откусить себе язык.

– В данную минуту он прекрасно проводит время со своей мексиканской любовницей. А ты...

– Ты лжешь! Он ушел по делам. – В ту же минуту ее окатило холодом сомнения.

Люк расхохотался:

– Угу. А чем не дело: с Лючией. Он рысью помчался туда. И так бывает всякий раз, когда мы приезжаем в Мексику. А если он тут же отправился к сеньорите, значит, ты, милашка, уже успела надоесть ему.

Лина знала, что Люк говорит это специально, чтобы сломить ее сопротивление. И сейчас явно не время выяснять, что в его словах правда, а что продуманная ложь. Не поддаваться! Нельзя показать этому подонку, что его вранье поразило ее в самое сердце.

– Ты – лгун и подонок! Хантер убьет тебя за это.

– А нам с ним как раз пора свести счеты. Понимая, что никакие слова не помогут, Лина рванулась к окну. Она успела уже перенести одну ногу через подоконник, когда Люк вцепился в нее и рванул вниз. Втащив Лину в комнату, он швырнул ее на кровать. Через мгновение он грузно навалился на свою жертву.

В тот миг, когда он схватил ее, Лина поняла, что пропала. У нее не было сил бороться с ним. Значит, ей не избежать мерзкого насилия. Но отчаяние придало ей сил. Пусть он и добьется своего с помощью пудовых кулаков, но дорого заплатит за это.

– Еще раз укусишь меня, проклятая шлюха, и я вобью тебе зубы в глотку!

– Слезь с меня, вонючий ублюдок!

Она лягалась, кусалась, изрыгала проклятия. Он дважды ударил ее по лицу, и она на время лишилась чувств.

Рванув подол ее нижней рубашки, он связал длинной полосой ткани ее ладони и закрепил их над головой. Грубой лапищей он стиснул ей грудь. Ее затошнило, но она боролась с приступом рвоты, понимая, что от этого будет хуже только ей.

– Слезай с нее, Люк. Немедленно!

Голос Тома донесся до Лины как сквозь сон. Люк повернул голову к двери, не прекращая терзать ее грудь. Лина смотрела на Тома с мольбой и надеждой. Отважится ли он выстрелить в Люка? Сердце ее замирало от ужаса, но надежда на избавление не умирала.

– Том, убирайся отсюда! Это тебя не касается, – рявкнул Люк.

– Слезай! Слышишь? Немедленно.

И вдруг ее руки оказались свободными. Люк потянулся к своему пистолету. Но Том выстрелил раньше, чем пальцы Люка успели нашарить кобуру. Все происходило словно в кошмарном сне. Лина оцепенела. Тело Люка словно пушинка слетело с нее. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как на груди Люка расплывается кровавое пятно, а затем почувствовала, как струйка теплой крови стекает ей на грудь. Даже когда безвольное тело Люка соскользнуло с кровати на пол, она не пошевелилась. Словно застыв, ее мозг перестал отдавать приказы телу. Он лишь улавливал топот бегущих по коридору ног.

– О, пресвятая матерь Божья, – выдохнул Чарли, вбежав в комнату, да так и застыл на пороге.

Следом влетел Джед.

– Ты стрелял в Люка? – заикаясь, спросил Джед. – Он что, мертв?..

– Мертв. Насильник получил по заслугам. – Том засунул пистолет в кобуру и взглянул на Лину: – Ты в порядке?

– Да. Нет. Я, кажется, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Помогите-ка ей, – приказал Том Джеду и Чарли. – А я вынесу этого ублюдка.

Джеда и Чарли даже не смутил вид полуголой девушки. Они сами были в шоке. Лина с ужасом смотрела, как Том взвалил Люка на плечи и с невозмутимым видом вышел из спальни. Лина подняла глаза на Чарли, который безуспешно пытался как-то соединить клочья ее нижней рубашки, чтобы прикрыть наготу.

– Ой, меня, кажется, сейчас вырвет, Чарли.

Чарли помог ей свеситься с кровати, а Джед успел подставить горшок. Когда приступ рвоты утих, Лина так ослабела, что не в силах была пошевелить и пальцем. Но зато она не испытала никакого смущения, когда мужчины обмыли ее и надели новую рубашку. После этого бережно уложили в перестеленную кровать, как куклу, и подоткнули одеяло со всех сторон. Хотя у нее по-прежнему не было сил ни на какие эмоции, она все же была благодарна им за помощь и попыталась выразить это словами.

– Да ладно, за что уж тут благодарить, – пробормотал Чарли, покраснев. – Ты-то вон сколько за нами ухаживала.

В комнате снова появился Том. Он подошел к кровати со стаканом виски в руке.

– Выпей-ка вот это.

Чарли, как сиделка, помог ей сесть на кровати, а она, сморщив нос от запаха алкоголя, пропищала:

– Терпеть не могу эту вонючую гадость.

– А никто и не просит тебя любить ее. Просто проглоти, и дело с концом.

Не обращая внимания на ее протесты и кашель, Том буквально влил в нее обжигающую горло жидкость.

– Боже, ну и пакость! – выдохнула она, когда наконец почувствовала, что жидкость уже внутри.

– Может, надо позвать Хантера, – пробормотал Джед.

– Ты же знаешь, где он сейчас.

– Да, Том, но... – Чарли почесал затылок.

То, как троица дружков уставилась на нее – Том с деланным спокойствием, а двое как-бы угнетенно или виновато, – сказало ей больше, чем она хотела знать. Люк не солгал. У Хантера была женщина, и он сейчас был с ней. Ей захотелось, чтобы они немедленно ушли и оставили ее в покое. Совсем одну. Оцепенение отпустило ее, и она совсем не хотела, чтобы присутствующие стали свидетелями взрыва негодования.

– Не надо его искать! Мне уже лучше.

– Но выглядишь ты не лучшим образом, Лина, – хмуро пробурчал Чарли.

– Мне просто надо немного времени, чтобы окончательно прийти в себя. Вот и все.

– Ладно. Отдыхай. Если тебе что-то понадобится, мы за дверью.

– Спасибо. – Она благодарно улыбнулась. Судорожно вздохнув, Лина прикрыла глаза. Сначала она не чувствовала ничего, кроме отвращения, вспоминая шарящие по ее телу руки Люка. Затем вспомнила жуткую сцену его смерти. Она тут же приказала себе немедленно выбросить все это из головы – забыть раз и навсегда. Он не изнасиловал ее, а его жуткая смерть не стоит ее слезинки. Никто не оплачет смерть этого негодяя, никто не опечалится. И поделом ему. А кровавая сцена скоро потускнеет в памяти, развеется и перестанет мучить ее.