Одинокие сердца - Итсасо Лосано Мадарьяга Страница 30

Виолетта опустила голову и, не сдержавшись, всхлипнула. Откровения, которые она удерживала в глубине души в течение многих-многих лет, теперь впервые вырвались наружу — здесь, на парадной лестнице французского замка, во время туристической поездки, в которую она отправилась вместе с дочерью. Какой странной бывает иногда жизнь!

— Тебе не нужно ни в чем себя винить, мама, — сказала Одри очень тихим голосом. — Думаю, проблема заключалась именно в том, о чем ты упоминала, — в опасении разочаровать дедушку. Тетя Дженни, видимо, не хотела, чтобы ты узнала о ее опасениях.

Одри очень хотелось спросить у матери, почему та думает, будто тетя Дженни знала, что ее подруге кое-что известно о тех чертах ее личности, которых никто не замечал, и сказать, что, возможно, Виолетте нужно было попытаться сблизиться с Дженни и выказать интерес к ее секрету. Одри все никак не могла поверить в то, что тетя Дженни была способна проявить слабость — та тетя Дженни, которую она знала. Тетя казалась такой уверенной в себе… Одри всегда считала, что с такой сногсшибательной внешностью, как у тети Дженни, быть уверенной в себе совсем не трудно. Однако, как только что выяснилось, ее представления об этом оказались неверными. Тетя Дженни в действительности не была такой женщиной, какой она казалась Одри, да и остальные близкие родственники — отец, дедушка, даже мать — были совсем другими… Мать, отец и тетя предпочитали молчаливо соглашаться практически со всеми решениями, которые принимал дедушка. Разве они не отдавали себе отчета в том, что это, мягко говоря, не совсем справедливо? И разве ни мать, ни отец, ни дедушка не смогли понять, что Дженни требуется больше любви, сочувствия, заботы и внимания, чем кому-либо другому?

— А почему дедушка к ней так относился? — с непонимающим видом спросила Одри.

— Я и сама не знаю. Твой отец на эту тему говорил с крайней неохотой, а все остальные вообще предпочитали отмалчиваться… Видишь ли, тетя Дженни была так похожа на свою мать, которую твой дедушка очень сильно любил. Ты же сама видела, что между портретами твоей бабушки и тети Дженни имеется огромное сходство. Твоя бабушка умерла, когда рожала Дженни, и, возможно, дедушка считал, что Дженни косвенно виновна в смерти женщины, которую он так сильно любил. Впрочем, это всего лишь мои предположения. Твой отец никогда ничего такого мне не говорил.

Одри трудно было представить себе, что дедушка Теобальд был настолько влюблен в свою жену, что не смог простить дочери то, что, рожая ее, его жена умерла.

— Не понимаю. Если между ними имелось такое большое сходство, то почему же он не стал обожать свою дочь, вместо того чтобы в чем-то ее винить?.. Тетя Дженни ведь, наверное, с самого раннего детства была очень красивой и милой. Как можно относиться подобным образом к своему ребенку?

Виолетта печально посмотрела на Одри. На этот вопрос у нее не было ответа. Разве можно заглянуть в мозг человека и попытаться найти там логическое объяснение его не совсем понятным действиям? Виолетте это тоже не нравилось, однако в жизни много такого, чего изменить нельзя.

— Мне кажется, твой дедушка имел такое воспитание, которое сейчас вызывает у тебя недоумение, однако в те времена оно было самым что ни на есть обычным. И не думай, что мужчины из поколения твоего дедушки обожали возиться с маленькими девочками… Не знаю…

— Неважно, — сказала Одри. — Я этого не понимаю и никогда не смогу понять. Это все равно что пытаться объяснить необъяснимое. — Решив вдруг сменить тему разговора, она предложила: — Мне кажется, нам нужно найти местечко, где можно было бы сытно поесть. Одних бутербродов мне явно мало. Кроме того, мы ведь сейчас находимся не где-нибудь, а во Франции.

— Да, ты права. Мне тоже начинают надоедать бутерброды и хочется съесть что-нибудь посытнее. Подыщем что-нибудь по дороге. Пошли.

Они стали спускаться по лестнице. Прозвучавшие слова, казалось, повисли в горячем полуденном воздухе. С горькой правдой иногда очень трудно примириться, и Одри это знала. Временами попросту не существует никаких вразумительных объяснений, которые помогли бы понять, почему что-то происходит именно так, а не иначе. Одри осознала это на примере своих отношений с Джоном, а теперь еще и столкнулась с этим, разговаривая о своих ближайших родственниках. В жизни иногда наступает момент, когда не остается ничего другого, кроме как примириться со случившимся, и как раз сейчас единственное, что Одри могла сделать, — это примириться с тем, о чем она только что узнала.