Маскарад - Бренда Джойс Страница 30

Как она могла рисковать, чтобы ее заставили бросить ребенка Тайрела? Она с радостью стерпит любой скандал ради Нэда.

— Ты удивительная мать. Я видела это собственными глазами. Полагаю, ты права. Мы не можем рисковать потерей Нэда.

Лизи с облегчением улыбнулась:

— У мамы, вероятно, будет удар, тетя Элеонор, когда приеду с ребенком на руках. Думаю, и папа будет разочарован.

— Никогда не бывает легко сообщить неприятную новость, но уже пора! — сказала Элеонор.

Лизи знала, что она права. Элеонор была невероятно щедрой, позволив ей так долго оставаться у нее дома. Нечестно держать ее в уединении за городом. У нее было полное право на богатую и полную событий жизнь. Ведь именно Лизи решила отказаться от всех контактов ради своего ребенка, но Элеонор платила такую же цену.

— По этой причине ты не хочешь ехать домой, Элизабет?

Лизи отступила.

Тон Элеонор был очень добрым.

— Анна рассказала мне о твоем интересе к Тайрелу де Уоренну.

Лизи ахнула.

— Анна рассказала вам? О, как она могла так поступить?

— Нет ничего плохого в том, что молодая женщина любит красивого знатного мужчину, который старше ее. Каждая девушка мечтает о своем принце на белом коне. Но как это иронично: ты любишь его на расстоянии большую часть своей жизни и сейчас воспитываешь его ребенка.

— Я хочу попросить вас об одном одолжении, — сказала Лизи, повернувшись к тете. — Когда вы уже сделали так много, я не имею права просить вас ни о чем более…

— Ты всегда можешь попросить еще об одном благе, моя дорогая, — улыбнулась Элеонор.

— Вы не могли бы поехать вместе со мной в Рейвен-Холл? Мне так страшно, тетя Элеонор. Я боюсь рассказать маме с папой. — Она помедлила. — И вы правы. Я боюсь, что однажды увижу Тайрела де Уоренна и он каким-то образом узнает правду.

Десять дней спустя Лизи выглядывала из окна красивой черно-золотистой кареты Элеонор, смотря на пышные бегущие холмы графства Лимерик; ее сердце бешено билось. Полчаса назад они проехали пригород и сейчас были в миле от Рейвен-Холла. Элеонор была рядом с ней, Нэд — на заднем сиденье с няней Рози. Нэда укачало в карете, и он крепко спал. Загородный пейзаж был до боли знакомый, и Лизи отмечала каждую ферму, каждую каменную стену, каждый цветущий розовый куст. Она не хотела признаваться, что весь год скучала по дому; сейчас ей было совершенно понятно, что это так.

В возвращении была радость, но присутствовал и страх.

Элеонор взяла ее за руку:

— Еще минуты две, и мы въедем в центральные ворота, моя девочка. Ты бледная. Выше нос. Конечно же поднимется шум, но они полюбят Нэди. По-другому и быть не может.

Лизи кивнула, закрыв глаза и попытавшись вдохнуть как можно глубже. Она была поражена запахом утреннего дождя, свежей травы, сирени и гиацинтов. У мамы будет истерика, уныло подумала она.

Лизи напомнила себе, что она больше не ребенок. Она уехала из дома в шестнадцать, такая наивная, более похожая на девочку, а не на женщину; в мае ей исполнилось восемнадцать. Теперь она была женщиной, женщиной и матерью…

— Вон они! — воскликнула Элеонор. — Все вышли встретить тебя.

Лизи открыла глаза и увидела мать, отца и Джорджи, которые стояли перед домом и улыбались. Ее мать начала махать, когда их карета подъехала ближе; было видно, что она взволнована. Джорджи тоже махала, улыбаясь. Отец опирался на трость — видно, его беспокоил артрит, — но и он не мог сдержать улыбку.

— Я скучала по ним, — прошептала Лизи, внезапно забыв о новости, которую привезла.

Здесь не было ничего, кроме ожидания, и она наклонилась вперед, улыбаясь и помахав рукой.

Элеонор повернулась к Рози.

— Подожди немного, прежде чем разбудишь Нэда и спустишься из кареты, — проинструктировала она ее.

Рози была тучной, веснушчатой женщиной всего на пару лет старше Лизи.

— Да, мэм, — кивнула она.

Карета остановилась. Лизи не стала ждать, пока лакей откроет дверь. Она распахнула ее и споткнулась, когда спускалась; ее родные подбежали к ней.

— Мама! Папа! Джорджи! — воскликнула она, окруженная ими всеми.

Лидия сначала тесно прижала ее к себе, заключив в долгие объятия.

— Лизи! Как ты могла уехать так надолго? О! Взгляни на себя! Ты совсем выросла. Ты подстригла волосы? Похудела? Какое красивое платье! — сквозь слезы проговорила она.

— Да, я подстриглась, и тетя Элеонор была так добра и купила мне новые платья, — ответила Лизи. — Я скучала по тебе, мама.

— Мы все скучали по тебе! И ты даже не приехала на свадьбу Анны! — упрекнула Лидия; в ее глазах блестели слезы.

Прежде чем Лизи ответила, Джеральд заключил ее в свои объятия.

— Какая ты красивая! — воскликнул он. — Но где моя пухленькая маленькая девочка?

Лизи не могла объяснить, что бегать за годовалым ребенком изматывающее занятие.

— Я все еще полная, папа.

— Ты потеряла несколько фунтов! — воскликнул Джеральд, потрепав ее по щеке. — Добро пожаловать домой, ребенок.

Лизи улыбнулась ему. Затем повернулась к Джорджи.

Джорджи плакала и пыталась скрыть свои слезы. Она совсем не изменилась: такая же высокая, волосы лежали волнами на плечах. Они заключили друг друга в объятия.

— Я вижу, жизнь в Уиклоу изменила тебя! — резко сказала Джорджи.

— А ты совсем не изменилась, — ответила Лизи и поддразнила: — Ты по-прежнему самая высокая женщина, которую я знаю.

Они улыбнулись.

— Тебя слишком долго не было, Лизи. Я начала думать, что ты никогда не вернешься домой.

Лизи не знала, что сказать.

— Так хорошо быть снова дома. Ты права, меня слишком долго не было.

Джорджи улыбнулась, а затем посмотрела мимо Лизи на Элеонор.

— Тетя совсем не похожа на больную, — заметила она, подозрительно прищурив глаза.

Лизи напряглась, думая о том кризисе, который разразится, когда она представит Нэда как своего сына. Мама вмешалась; она слушала каждое их слово.

— Здравствуй, Элеонор! Боже, ты, должно быть, выздоровела, ты красива, как никогда! Или так полюбила мою Лизи, что тебе без нее не обойтись?

Лидия была недовольна и не старалась этого скрывать. Ее тон был едкий.

— Я так полюбила твою младшую дочь, Лидия, — спокойно ответила Элеонор. — И я полностью выздоровела. Привет, Джеральд.

— Элеонор, мы так рады, что ты решила приехать к нам вместе с Лизи, — сказал Джеральд; он действительно так думал.

Сейчас она им расскажет, уныло подумала Лизи. Но если мама упадет в обморок, ее придется нести внутрь дома.