Рыжеволосая чаровница - Шэрон Кендрик Страница 30

После ухода Ренцо Дарси охватило беспросветное отчаяние, словно она стоит на морском берегу зимой, а волны бьются о камни и сейчас захлестнут ее. Когда его автомобиль исчез из вида, она, шатаясь, отошла от окна, повторяя, что надо взять себя в руки, что ее главная забота – это ребенок и что она обязана думать о зародившейся у нее внутри жизни. А не придется ли ей рассказать своему сыну, кем была его бабка? Если между ними будут любовь и доверие, то – да.

Господи, как ей тяжело. Определенности нет никакой. Гнев мужа она могла понять, но ее удивило и смутило то, что он не пригрозил ей оставить за собой заботу об их ребенке. У него хватило бы на это и богатства и влияния.

Дарси промокнула капельки пота, выступившие на лбу. Надо сесть, но она продолжала ходить по комнате, чтобы совладать с беспорядочными мыслями. Сколько было горечи в его голосе… Неужели его душа тоже ранена? Но Ренцо не обладает чувствительностью, он сухарь.

Он должен был понять, что прошлый позор вынуждал ее держать при себе свой страшный секрет. Ведь он тоже не склонен кому-либо верить.

Но ей Ренцо доверился.

Сколько раз он ей доверял? Эта мысль потрясла Дарси.

Он доверил ей предохранение от беременности, а когда таблетки не подействовали, то поверил ее объяснениям. В Тоскане он рассказал ей о том, чего никогда никому не говорил. А потом, когда они вернулись в Англию, он отдал ей ключ от своей квартиры. Да, он не мастер добиваться расположения словами. Что такое слова? Слова порой ничего не значат. Улещивать словами кто угодно может, а на поступки не каждый способен. Поступки Ренцо показывали его доверие к ней и внимание. А она все разрушила. Глаза наполнились слезами, и цветки нарциссов расплылись в бледно-желтое пятно. Она разрушила их жизнь, отказавшись верить ему. За все годы она возводила и возводила защитные заграждения. Ренцо отвернулся от нее не из-за того, что мать наркоманка, и не оттого, что была проституткой. Он отвернулся потому, что она не была с ним правдива, снова и снова скрывала свои тайны.

И что же ей теперь делать? Дарси посмотрела на ясное голубое небо – оно словно смеялось над ней. Оставаться здесь на попечении акушерки и ждать появления ребенка? Проводить днем за днем в раскаянии и сожалении о том, что она отбросила самое хорошее, что у нее когда-либо было? Или… иметь мужество и поехать к Ренцо. Не молить, не просить, а признаться в своих чувствах, высказать то, что ей следовало высказать намного раньше. Вероятно, он уже не сможет вернуться к ней, но неужели не найдет в своем сердце великодушия, чтобы простить?

Дарси схватила ключи от автомобиля, пошла в гараж и вывела автомобиль в переулок. Она делала глубокие вдохи, как учили на занятиях релаксации в пренатальном центре. Ведь она везет бесценного пассажира и обязана добраться до Лондона целой и невредимой.

Она ехала, внимательно следя за движением на дороге, и удивлялась, что не испытывает страха, наоборот – она никогда еще не чувствовала себя такой сильной и уверенной. Наконец, следуя указаниям навигатора, она въехала в центральную часть Лондона и остановилась около небоскреба, где располагалась компания «Сабатини интернэшнл».

Она не успела войти в вестибюль, как дорогу ей преградил охранник.

– Простите, мисс, но вы не можете здесь припарковаться.

– Я могу. И я не мисс… если хотите, то я синьора. Мой муж – владелец этой компании. – Она натянуто улыбнулась, охранник выпучил глаза, а она передала ему ключи от машины. – Пристройте мой автомобиль, хорошо?

Дарси понимала, что на нее с любопытством смотрят люди, когда она направилась к лифту. Еще бы. Кругом снуют сотрудники, а она – глубоко беременная женщина с растрепанными волосами. Лифт моментально поднял ее на тридцать второй этаж, где перед ней выросла фигура одной из секретарш Ренцо – ее, должно быть, успели предупредить. С приклеенной улыбкой и пустым взглядом она заявила:

– Миссис Сабатини, я не могу вас впустить. Простите, но ваш муж сейчас занят, и его нельзя беспокоить.

Дарси кивнула. Ни злости, ни раздражения она не почувствовала. Секретарша всего лишь выполняла свои обязанности. Раньше она, возможно, растерялась бы и поспешно сбежала, попросив передать, чтобы Ренцо ей перезвонил, когда у него будет свободное время. Раньше, но не сейчас. Она в своей жизни столько всего поборола, видела такое, чего ни одному ребенку видеть нельзя. Она прошла через многое и позволила прошлому определять настоящее вместо того, чтобы захлопнуть перед ним дверь и не впускать, не позволить влиять на свою жизнь.

Больше этого не будет.

Дарси по застланному ковром офису направилась к кабинету Ренцо и, не обращая внимания на протесты секретарши, открыла дверь. Ренцо сидел во главе длинного стола заседаний, еще шесть человек внимательно слушали, что он говорит, но он замолчал, как только поднял глаза и увидел Дарси. Головы всех повернулись в ее сторону, но Дарси это не интересовало – она смотрела исключительно в глаза мужа, в черной глубине которых был… лед. Но она приказала себе быть сильной.

– Дарси… – Ренцо прищурился.

– Знаю, время не подходящее, – сказала она, предупреждая его дальнейшие слова. – Но мне совершенно необходимо поговорить с тобой, Ренцо. Поэтому если твои коллеги не возражают и дадут нам пять минут…

Все шесть голов, словно по воле кукловода, повернулись к Ренцо.

Он повел плечом.

– Вы слышали, что сказала синьора.

Шесть мужчин гуськом вышли из кабинета, бросая на Дарси любопытные взгляды. Ренцо не сдвинулся с места, продолжая сидеть с непроницаемым лицом. Лишь стук авторучки, которую он бросил на стол, мог свидетельствовать о его гневе.

– Итак, что ты здесь делаешь? – холодно спросил он. – Я считал, что все уже сказано.

– Нет, не все, – покачала головой она. – Вернее, мной не все сказано. Говорил в основном ты, а я была слишком потрясена, чтобы отвечать.

– Можешь не стараться, – со скукой в голосе произнес он. – Я не хочу больше слышать твоего вранья. Сохраняй свои тайны и дальше, Дарси! Вдруг встретишь мужчину, которому ты достаточно поверишь, чтобы сказать правду.

У нее вырвался сдавленный вздох.

– Я доверяю тебе, Ренцо. У меня ушло немало времени, чтобы это понять, но я доверяю тебе. Да, я была испугана, и я была глупа. Я не могла представить, что такой замечательный человек, как ты, станет частью моей жизни, и я думала… – Она запнулась, но слезы сдержать удалось. – Я думала, что у меня единственный путь – это быть тем человеком, каким ты хотел меня видеть. Я страшилась того, что если ты узнаешь, кто я, то отвернешься от меня… и не важно, есть ребенок или его нет…

– Я не…

– Дай мне закончить. – Теперь слезы полились, и она утерла лицо кулаком. – Мне следовало радоваться, что я освободилась от той жизни, в которой выросла. Следовало радоваться, что обрела мужчину, который готов обо мне заботиться и заботиться о нашем ребенке. Мне бы понять, как нелегко тебе было рассказать мне о своем прошлом. И ты дал мне ключ от квартиры… поверил мне. А я была слепа, и… я боялась. Я держала при себе свои чувства и свой самый большой секрет.