Ожерелье любви - Барбара Картленд Страница 30

Но когда она спасла его от участи, худшей, чем смерть — ведь вполне возможно, что он захотел бы покончить с собой, лишь бы избежать позора, — маркиз забыл о своей железной воле и невероятном самообладании. Именно в этот момент он понял, что не мыслит без нее жизни, и никакой скандал, никакие просьбы и мольбы матери и родственников не могут отвратить его от принятого решения, даже если это означает, что он никогда не сможет вернуться во Францию. Потерять Кассию немыслимо.

Но теперь чудо, о котором молился маркиз, свершилось. Кассия свободна, он может жениться на ней. И с невероятной проницательностью, присущей лишь этому человеку, он понял: их ждет лишь ослепительное, ни с чем не сравнимое счастье!

Маркиз был настолько ошеломлен, что не мог произнести ни слова, лишь смотрел на Кассию, и она наконец с тревогой осведомилась:

— Я поступила очень плохо?

— Я только что решил, — спокойно ответил маркиз, — что мы поженимся в часовне сегодня вечером.

— Сегодня?

— Я немедленно пошлю секретаря в мэрию зарегистрировать наш брак, как это принято во Франции.

Кассия продолжала глядеть на любимого широко раскрытыми глазами, но он добавил:

— Это вполне разумное решение. Когда Орвил умрет, придется устраивать торжественное погребение в семейном склепе, но мы уже уедем в свадебное путешествие и, конечно, не успеем вернуться.

Кассия мгновенно поняла, что пытается сказать маркиз, и с радостью протянула ему руки:

— Я сделаю все, что ты велишь!

Кассия сидела в будуаре, примыкавшем к ее спальне, когда появился Перри. Поскольку горничные укладывали ее вещи и одновременно готовили ванну, девушка разделась и, накинув пеньюар, стояла у окна, глядя на небо. Солнце уже садилось, окрашивая горизонт в розово-лиловые тона, и Кассия возносила молитву Богу, сделавшему ее такой счастливой.

— Спасибо, спасибо вам, — горячо благодарила она родителей, — за то, что помогли встретиться с человеком, о котором я просила Бога, и я знаю… все это лишь потому, что вы оба поддерживали и направляли меня.

— Что происходит? — осведомился Перри, переступая порог. — Внизу никого нет, но слуги сказали, что с Орвилом случилось несчастье.

Кассия поспешно подошла к брату:

— Где ты был? Перри улыбнулся:

— В лесу, с Лизетт. Поздравь меня, Кассия. Счастливее меня нет в мире человека!

— Разве только я!

Перри удивленно поднял брови.

— Сегодня вечером я выхожу замуж… за маркиза!

Перри, не в силах вымолвить ни слова, смотрел на сестру.

— Ты шутишь? — наконец выдавил он.

— Нисколько. Я говорю чистую правду. Ты уже слышал, что брат маркиза смертельно ранен, и мы хотим уехать поскорее, чтобы не присутствовать на похоронах?

На секунду Перри потерял дар речи и, лишь немного придя в себя, объявил:

— Если он способен на такое, зная, как французы относятся к подобным обрядам, чем скорее мы с Лизетт отправимся в Англию, тем лучше.

— И вы там поженитесь?

— Или здесь. Это не важно, главное, чтобы не пришлось ждать, а я боюсь, что ее дядя и, конечно, его матушка начнут возражать и настаивать на долгой помолвке.

Кассия рассмеялась:

— Вряд ли маркиз может настаивать на этом, когда сам женится так поспешно.

— Ты права, — согласился Перри, — и, Кассия, я очень рад за тебя, если, конечно, сможешь его удержать.

Кассия, поняв, что имеет в виду брат, просто сказала:

— Вер признался, что искал меня всю жизнь, и я верю ему. Стоит ли говорить, что и он — мужчина моей мечты?

— Так и знал, что ты в него влюбишься! — воскликнул Перри.

— Да… против него устоять невозможно, — вздохнула Кассия.

— Как и Лизетт! О, Кассия, она восхитительна и уверяет, что с удовольствием поможет мне отремонтировать дом, и не возражает потерпеть некоторые неудобства, пока мы не сделаем его идеальным.

— Тогда она именно та жена, что нужна тебе, — заверила Кассия, — и я всё время думала, что, если не считать маркиза, она лучшая в этой семье.

— У нас будут такие же лошади, если не лучше, — похвастался Перри, — и когда приедешь в гости, сможешь сама сравнить.

— Обязательно, — пообещала Кассия.

— Пожалуй, пойду приму ванну, — решил Перри, направляясь к двери. У выхода он обернулся: — Кстати, я так и не спросил, что случилось с Орвилом. Несчастный случай?

— Пистолет… выстрелил… и его ранило, — не кривя душой ответила девушка.

— И это все? — хмыкнул Перри и, выйдя из комнаты, плотно прикрыл дверь.

В старинной часовне стояла тишина, когда Кассия, опираясь на руку Перри, шагала по проходу. Маркиз уже ждал ее. Кроме них, в часовне присутствовала лишь Лизетт, которую Перри просил быть свидетельницей. Маркиз успел прийти и сказать Кассии, что они поженятся, как только родные разойдутся по своим комнатам.

— Они не захотят засиживаться допоздна после того, что произошло, — пояснил он, — и, как я слышал, мать и бабушка не захотят спуститься к ужину.

— Тогда мы останемся наедине… с Богом, — просто ответила Кассия.

— Именно этого я и хочу, дорогая, и когда сказал твоему брату о своем решении, он попросил пригласить и Лизетт и признался, что они собираются пожениться завтра утром, прежде чем покинут Францию.

Кассия тихо вскрикнула от восторга:

— Я так рада! Уверена, что Лизетт будет заботиться о Перри и сделает его счастливым.

— Никогда не видел столь взволнованного мужчину, если не считать меня самого, — улыбнулся маркиз, — и, конечно, благословляю их брак, который наверняка будет почти таким же счастливым, как и наш.

— Счастливее нашего ничего не может быть, — заверила Кассия. Жених нежно поцеловал ее и вышел из будуара, стараясь, чтобы слуги его не увидели и не стали сплетничать.

За ужин сели всего восемь человек, и единственной дамой, кроме Кассии и Лизетт, была Тереза, которая, правда, вскоре стала жаловаться на головную боль и, выпив кофе в салоне, отправилась к себе. Как маркиз и предсказывал, остальные обитатели замка рано разошлись по комнатам, если не считать нескольких мужчин, решивших отправиться в бильярдную. Обе пары будущих новобрачных остались одни.

— Чего же мы ждем? — улыбнулся маркиз и, взглянув на Кассию, велел: — Иди приготовься, дорогая. Мой камердинер будет сопровождать нас в свадебное путешествие. Он единственный, кто знает о венчании, и сейчас принесет тебе вуаль, в которой венчались несколько поколений невест семьи де Байе.

Кассия поспешила подняться к себе, думая о том, как ей повезло, что маркиз выбрал платье, настолько подходящее для новобрачной — белое, с прекрасным вышитым воротником. Переливчатый атлас оказался того же оттенка, что и изумительная кружевная вуаль, лишь слегка пожелтевшая от времени.