Как узнать любовь? - Ирина Мазаева Страница 30

– Керри у меня умная! – встрял Максим. – Она от нового хозяина удрала!

– А это правда, что вы угнанный «Ниссан» нашли? Все только об этом и говорят. В газетах и в Интернете это было, – поинтересовался Сидоров.

Пришлось ему рассказать кое-какие подробности. За всех говорил Ваня. Олеся же почти не слушала. Она только поглядывала на них всех по очереди. «Что же все-таки происходит? И как же начать об этом разговор?» – мучилась она, но не находила ответа.

Между тем Ваня закончил рассказ, Сидоров с Антоневичем сдержанно повосхищались агентством «Шерлок», и все как будто собрались расходиться… «Сейчас – или никогда!» – мелькнуло у Олеси в голове, но что сказать, она так и не знала. И тут высказался Ваня:

– Но на самом деле я вас всех собрал совершенно не для этого, – заявил он.

– А для чего? – за всех удивленно спросила Ташка.

– А потому что, вы меня простите, но все вы – ИДИОТЫ.

Олесе даже показалось, что она ослышалась: Ваня обозвал их всех идиотами?!

– Что? – готовые дать отпор, протянули Сидоров с Антоневичем. – Что ты сказал?

– Я сейчас все объясню. Все, что происходит. Прошу только сначала обратить ваше внимание на то, что сегодня – пятница и сегодня в вашей школе дискотека. А вы все на нее не собираетесь. Это я так. Чтобы понятно было, к чему я. – И Ваня начал свой рассказ: – А начну, с вашего позволения, с самого начала. На мой взгляд, всё, все недоразумения начались с того момента, когда Максим Антоневич… решил, что Олеся Ермолаева в него влюблена.

Олеся онемела. Но и Антоневич тоже растерялся:

– В смысле?

– Она тебе постоянно звонила и звала встретиться. И повод даже нашла – искать твою собаку. А когда вы встречались, она разговаривала с тобой больше всех. Внимательно расспрашивала, выслушивала твои рассказы о собаке. Тебе это было приятно. И ты сделал вывод, что она в тебя влюбилась. А поиски собаки – это просто повод обратить на себя внимание. Так? – улыбаясь, пояснил Ваня.

– А что – нет, не влюбилась? – Максим воззрился на Олесю.

Олеся в ужасе оглядела всех троих парней: его, Ваню, Димку Сидорова… И вдруг явно почувствовала, что если она в кого из присутствующих и влюбилась, то явно не в Антоневича. Макс хороший парень, но она просто накручивала себя – так ей хотелось настоящей любви и, главное, срочно.

– Не-а, – помотала она головой.

– Тогда зачем ты мне так настойчиво звонила? – продолжал изумляться Антоневич.

– Ваня же объяснил: мы искали собаку. Просто искали собаку.

– Более того, – продолжил Ваня, – ты сам, Макс, прибегал на наши встречи по первому зову и искал свою собаку вместе с нами потому, что влюбился в одну из присутствующих здесь девушек…

Все тут же уставились на Антоневича. «Так он все-таки влюбился в Ташку?! – обрадовалась Олеся и тут же расстроилась: – Но ведь она встречается с Сидоровым, и он ей, кажется, нравится…»

– Но тогда почему ты после дискотеки потащил Олесю гулять? Как ты мог, если ты в нее не влюбился? – накинулась Ташка на бедного сбитого с толку Максима.

– Потому что… Потому что я думал, что я обязан, раз она в меня… Я ведь думал… – ничего толком так и не смог сказать тот.

– Потому что у вас с Димкой Сидоровым очень интересная дружба, – снова решил все объяснить Ваня. – Вы все время соревнуетесь, кто, так сказать, круче. Это во-первых. А во-вторых, ты и сам подозревал, что Виталик, он же Михалыч, которого Димка приводил к тебе домой, как-то причастен к краже собаки. И не мог понять, зачем Сидоров вас познакомил. И…

– Ты меня подозревал? – встрял молчавший до этого Сидоров.

– А что ты его ко мне притащил? Вы еще поржали тогда надо мной… – буркнул Антоневич. – И вообще ты мне постоянно пытаешься доказать, что ты меня круче. И пирожок мой тогда откусил!

– Но пирожок – это не главное. – Ваня хитро обвел глазами присутствующих и остановился на нем. – Ты, Макс, сам пошел гулять с Олесей, потому что знал, что она нравится твоему другу. Ты просто хотел его позлить, разве не так? Или доказать, что именно ты его круче?

– Да мне уже вот где это соперничество! – все-таки вышел из себя Максим.

Но одновременно с ним громко возмутился Ваниному заявлению Сидоров:

– И вовсе мне Ермолаева не нравится!

Олеся сидела ни жива ни мертва. С чего Ваня взял, что она нравится Сидорову? Она ведь ему отвратительна!

– Нравится, нравится, и нравится с самого начала, – подтвердил как ни в чем не бывало Ваня. – Нравится с того самого дня, как она пришла к вам в класс. Но понял я это, только когда Олеся рассказала, что ты подошел к ней и сказал, что она тебе отвратительна. Потому что отвратителен может быть только тот, кто до этого сильно нравился. А уж до такой степени, что ты даже решился высказаться… Хотя… и до этого я пару раз, так сказать, видел тебя под нашими окнами… Мне ведь часто просто нечего делать дома. И я смотрю в окно…

– Нет, отвратительна! – настаивал Сидоров, но при этом прятал глаза.

– Ты так думаешь, потому что тебе Виталик рассказал про их свидание. Про то, как Олеся расспрашивала его про деньги, дорогие машины. А про то, что отшила, не сказал – ведь так? Твой брат, Димка, строит из себя крутого парня, вот и наплел, чего не было. А Олеся просто-напросто была на задании. Встречалась с ним как детектив. А просто так ни за что бы не стала.

– Конечно, не стала бы! – горячо подтвердила Олеся.

Сидоров сидел, совершенно сбитый с толку.

– А уж то, что ты, Олеся, влюблена в Димку, я понял с самого начала. Потому, как ты говорила о нем, как защищала его всегда – и мысли не могла допустить, что он может быть замешан в преступлении.

Олеся кожей почувствовала на себе взгляд Сидорова, но глаз поднять не могла. Сердце ее билось так отчаянно, что, казалось, это слышат не только сидящие рядом, но и все кафе, и пол-улицы. И только сейчас она поняла, что любит она его, любит по-настоящему, и никого ей больше не надо: ни Антоневича, ни Ваню, любовь к которым она так старательно пыталась себе придумать.

– Я с ним не целовалась, – вдруг быстро сказала Ташка, – я все придумала.

И тут Олеся поняла, почему она в последнее время не могла общаться с лучшей подругой – все было просто и ясно как божий день: она ревновала.

– А ты с Максом целовалась! – вдруг заявил Сидоров.

«А ведь и правда…» – в ужасе подумала Олеся. Теперь-то уж она точно никогда глаз от стола не поднимет. Она кляла себя на чем свет стоит. Все вышло так неожиданно, но… Простит ли ее Димка? Или едва затеплившаяся надежда разобьется вдребезги?

– Я тебе наврал, ничего не было. Да и гулять она со мной не рвалась. И общались мы с ней только по-дружески, – спас Олесю Максим Антоневич.

«Какой же он все-таки хороший», – благодарно подумала она, но промолчала.