Я люблю свою работу? - Ксения Ласкиз Страница 30

Но на этом мои злоключения не закончились: когда я вернулась в офис, то застала Аню и Лидочку за живым обсуждением какой-то темы. Эпизод, конечно, занимательный — Безухова, в принципе, не любила разговоры на рабочем месте, тем более, разговоры с Ландышевой. Но, поскольку Рябинову все-таки удалось испортить этот чудесный день, то меня не особо заботил треп подчиненных.

Вешаю пальто и сажусь за стол. Боковым зрением замечаю, что Ландышева уставилась на меня, как на привидение. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядами с Аней: в ее глазах — всеобъемлющий ужас. Они издеваются?

— Что происходит? — не выдерживаю я.

— Мокрозад купил новую машину, — отвечает Лидочка и несколько раз моргает.

Они точно издеваются! Какое мне дело до Мокрозада и его новой машины? И без него хватает забот!

— Mercedes SLK, белого цвета, — добавляет Аня.

— Кретин… — единственное, что я могу выдавить из себя.

— И он уже утром приходил сюда. Тебя искал, — Ландышева делает еще несколько взмахов длинными ресницами.

Тяжело вздыхаю: на этот раз Василий явно перестарался! Быть может, его неадекватное поведение — следствие черепно-мозговой травмы, полученной во время удара волейбольным мячом в голову? Но почему он выбрал именно меня в качестве объекта обожания? Чем я провинилась перед Амуром, что тот загнал стрелу прямо в охотливую до приключений задницу Мокроусова? За что мне такое наказание в виде назойливого, как муха, поклонника?

— М-мария, — раздается рядом со мной.

Конечно, это — Мокрозад! Он широко улыбается, а его маленькие глазенки нездорово блестят. От его ярко-розовой рубашки в широкую синюю полоску рябит в глазах, и я, поспешно отвернувшись, ищу взглядом нож для бумаги, чтобы применить в случае необходимой самообороны. «Сделай вид, что занята», — подсказывает здравый рассудок.

— Привет, Василий, — отвечаю я, уставившись в монитор. — Ты по делу или мимо пробегал?

Мокрозад молчит и тяжело дышит. От запаха одеколона, с которым он явно переусердствовал, подташнивает. Снимаю трубку рабочего телефона и набираю номер Вити, но он, как назло, не отвечает, поэтому приходится повернуться в сторону своего посетителя.

— У тебя все нормально, Василий? — спрашиваю я. — Ты как-то побледнел.

Ни слова не говоря, он разворачивается и убегает. Девочки обеспокоенно переглядываются между собой.

— Мне кажется, он маньяк, — произносит Лидочка более чем серьезно.

Аня утвердительно кивает.

— И что прикажешь делать? Позвонить 112 и заказать сюда бригаду санитаров из ближайшей психлечебницы? — возмущаюсь я.

— Давай скажем Виктору, что Мокрозад тебя преследует, — предлагает Аня. — Пусть он поговорит с Орлом. Что-то же надо предпринять, пока он тебя… не убил!

— Ты это серьезно?

Судя по лицам, они действительно считают, что дни мои сочтены и Василий сейчас прибежит с топором мстить за безответную любовь. Нервно сглатываю: девочки знают что-то, чего не знаю я? Неужели мне и впрямь стоит опасаться за свою жизнь, если даже Ландышева смотрит на меня с неким подобием тревоги?

Финальный аккорд испытаний, уготованных мне на сегодня, взяла мамá. Она позвонила в 21–15 и сообщила, что завтра в их поселке состоится открытие ресторана, где я, как хорошая дочь и светская барышня, пренепременно должна присутствовать. Единственное мое желание в тот момент — наплевать на хорошее воспитание и родственные связи и высказать мамá все, что я думаю по поводу нового ресторана, светских барышень и хороших дочерей. Но здравый рассудок настоятельно рекомендовал изобразить головную боль и премило распрощаться, пообещав сделать все возможное для посещения завтрашнего мероприятия.