Пикантная история - Дэни Коллинз Страница 30

Вернувшись домой, Цезарь сразу же отправился на поиски жены. Он нашел ее в гостиной, с планшетом. Сорча разговаривала со своей матерью.

У нее был встревоженный вид. Он услышал голос ее матери, очень похожий на голос Сорчи.

– Я не хотела ничего говорить твоим сестрам, пока не выясню у тебя, правда ли это.

Цезарь замер, увидев расстроенное лицо Сорчи.

– Что случилось? – спросил он.

– Я не совсем поняла. Мама говорит, что адвокат из Лондона, мистер Барроу, хочет встретиться с ней и обсудить возможность возвращения особняка, в котором мы жили, и доходов, которые положены нам по завещанию отца.

– Все было сделано несколько недель назад, а он позвонил только сейчас? Безобразие! – заявил Цезарь, подходя к планшету, чтобы теща могла его видеть. Его руки инстинктивно легли на плечи Сорчи, успокаивая ее.

– Здравствуйте, Цезарь, – приветствовала его мать Сорчи с сияющей улыбкой. – Нет, мистер Барроу связался со мной давно, а сегодня позвонил во второй раз. Семья Шелби признала, что нам было назначено пособие. Мы можем подать на них в суд за причиненный ущерб. Он хочет встретиться, чтобы обсудить это, и я… В общем, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Я обязательно свяжусь с Барроу и советую вам внимательно выслушать его. Я приехал бы сам, но утром улетаю в Дубай на презентацию. К ней готовились почти год, и ее нельзя отменить.

Цезарь предложил Сорче пригласить мать или сестер на время его отсутствия, не желая оставлять ее одну. Они не могли приехать, а она не хотела ехать с ним. Его расписание было загруженным, а жара и местные обычаи заставят ее большую часть времени провести в отеле. Сорча не видела в этом смысла.

– Он сказал, что приедет в понедельник, но я не буду спешить с решением и подожду тебя, дочка, – сказала Анджела, приложив руку ко лбу, словно у нее кружилась голова. – О, Сорча, если бы ты не влюбилась в своего босса, это не случилось бы.

Под его легкими прикосновениями ее плечи напряглись, в горле встал ком.

Сорча пообещала связаться с матерью и сообщить, когда она сможет приехать, быстро закончила разговор и встала, стараясь избежать его прикосновения. Она вышла бы из комнаты, но Цезарь поймал ее за руку.

Он пребывал в шоке. Сорча любит его?

Женщины говорили ему эти слова и раньше, но он отмахивался от них. Это было не то, что он хотел слышать. Откровенно говоря, Цезарь никогда не верил ни одной женщине и приказал себе не слишком обольщаться сейчас.

Но было что-то трогательное в том, что Сорча впустила его в немногочисленный круг людей, которые были близки ее сердцу.

– Сорча, – спросил он, охваченный легким волнением, – это правда?

Она опустила глаза:

– Ты о чем?

Он коснулся ее подбородка, вынуждая взглянуть на него. Глаза у нее были огромные и темно-темнозеленые, губы дрожали. Видеть ее такой уязвимой было тяжело, но Цезарь хотел знать правду. Он нежно погладил ее по щеке и негромко спросил:

– Ты меня любишь?

Губы Сорчи задрожали сильнее. Она открыла рот, затем закрыла его, словно не могла решить, как ответить.

Разочарованный, Цезарь опустил руку.

– Я не думал, что ты солжешь матери в таком вопросе.

– Я не лгала, – быстро ответила Сорча, обхватив себя руками. – Я… Да, я… люблю тебя, – закончила она, решительно вздернув подбородок.

Он видел это движение тысячи раз и знал, что сработал ее защитный механизм. Сорча научилась этому после смерти отца, чтобы выстоять против озлоб ленных односельчан.

С ним это было лишнее. Смех зародился в его горле, подпитываемый радостью. Это было незнакомое чувство, но могучее, как шторм. Ему следовало бы бояться этого, однако он торжествовал.

– Почему ты не сказала мне?

– А ты меня любишь? – спросила Сорча.

Цезарь мысленно сделал шаг назад.

Любовь никогда не интересовала его.

Любит ли он своего сына? Цезарь подозревал, что да, любит, просто не употребляет это слово.

Однако то, что он испытывал к Энрике, было простым и инстинктивным. Чувства же к Сорче были более сложными. Таких близких отношений у него никогда не было, но любовь ли это? Он был слишком честен, чтобы делать подобные заявления без проверки и перепроверки.

Его научный склад ума требовал точки на графике. Серии тестов и результатов. Фактов.

– Я этого не обещал, – осторожно сказал Цезарь.

Сорча убеждала себя, что она всегда знала это, однако ей показалось, что он всадил ей нож в сердце.

Она любила Цезаря. Она начала верить, что он испытывает к ней хоть какие-то чувства, но оказалось, что это не так. С его стороны не было ничего, кроме сексуального влечения, может быть, уважения и сильного чувства ответственности.

– Вот почему я не говорила тебе. – Ее голос дрожал. – Мне нужно проверить Энрике.

Цезарь остановил ее:

– Это не значит, что мы не можем быть счастливы. Ты ведь счастлива, правда?

Сорча хотела было согласиться с ним и уйти, чтобы прекратить болезненный для нее разговор, но покачала головой:

– Когда я согласилась выйти за тебя замуж, я сказала себе, что лучше муж, который будет обеспечивать нас с сыном, чем муж, который любит меня, но в конце концов предоставит мне самой заботиться о себе, как папа поступил с мамой. Я думала, что получить и любовь, и материальную поддержку невозможно, но я ошиблась. Папа позаботился о нас. Он любил нас и хотел, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Она согласилась на брак с Цезарем, надеясь, что однажды он полюбит ее.

Теперь надежда умерла.

– Я посмотрю ближайшие рейсы, – сказала Сорча. – Я хочу повидать маму.

– Ты не будешь ждать моего возвращения? – Цезарь сжал ее руку.

– Мне нужно побыть с людьми, которые в самом деле меня любят.

– Сорча…

– Если бы ты любил меня, то понял бы, как это больно, – сказала она, высвобождая руку.

– Ты не полетишь регулярным рейсом, – медленно произнес Цезарь. – Мой самолет доставит тебя в Ирландию сегодня вечером и вернется за мной и Рико.

Цезарь пребывал в мрачном настроении. Он стоял у окна в апартаментах, которые делил с Рико, глядя на зеленовато-голубые воды Персидского залива.