Ради любви… - Одри Хэсли Страница 30

— Ладно, если ты пообещаешь, что это больше не повторится, — проворчала Шерил с серьезностью, которую, как она знала, Сидди должен оценить, — то можешь получить свой чай со сливками.

Она повернулась, чтобы взять поднос, и уголком глаза заметила, как Сидди подталкивает отца локтем.

— А, да… Я обещаю, — покорно сказал Сидни и даже умудрился привнести в свой тон нотку раскаяния.

— Ты же обещал мне больше не упоминать об этом! — возмущенно воскликнула Шерил спустя несколько дней.

— Нет, я обещал не упоминать о консультации с Сидди, — безмятежно возразил Сидни, стоя на газоне возле дома Леоноры и наблюдая, как Сидди заволакивает в его автомобиль целый тюк вещей. — Послушай, сынок, мы ведь везем маму не на сафари, а на обычную прогулку на катере. Так что тащи-ка ты все это обратно в дом.

Пока ребенок выполнял распоряжение, Сидни уселся на водительское место, с загадочным выражением лица взглянул на свою опасливо настороженную пассажирку и добродушно сказал:

— Хорошо, сегодня мы отдыхаем, я не буду удручать тебя тонкостями новозеландского законодательства.

На губах Шерил промелькнула слабая тень улыбки.

Глаза Сидни посерьезнели, дыхание стало сбивчивым, что весьма обеспокоило и смутило Шерил. Впрочем, сожалеть о своем согласии на сегодняшнюю прогулку было уже поздно. Согласившись принять участие в этой экскурсии, Шерил с первого момента знала, что ей будет нелегко, но явное удовольствие, которое получал Сидди от присутствия матери несколько смягчало ситуацию.

Когда они подъехали к пристани, лицо мальчишки сияло от счастья, он выскочил из машины и помчался по пирсу, все время оглядываясь и удивляясь неторопливости родителей.

— Мама! Папа! Почему вы идете так медленно?

— Какой прелестный малыш, — заметила какая-то женщина, проходившая мимо.

— Что ж удивительного? — отозвалась ее приятельница. — Ты только посмотри на его очаровательных родителей!

Шерил услышала тихий смешок Сидни и, обернувшись, всмотрелась в дразнящую темноту его глаз.

— А что, в самом деле, разве мы не очаровательны? — спросил он.

Рассмеявшись, он догнал нетерпеливо поджидавшего их сына и взял его за руку.

Сначала, когда Сидни завел мотор и катер помчался прочь от пристани, Шерил с тревогой следила за Сидди, страшась его повышенной активности.

Ее тревога несколько унялась, когда Шерил поняла, что Сидни прекрасно справляется с управлением. Катер шел плавно, без рывков, и Шерил позволила себе немного расслабиться, радуясь свежему ветерку, овевающему прохладой лицо и играющему с волосами. Она то и дело посматривала на Сидни и Сидди, и любовь к ним переполняла ее сердце.

Сложением малыш весьма походил на отца. Уже сейчас было видно, что, стоит Сидди вырасти, он будет таким же стройным и широкоплечим, как его отец. Когда Сидни скинул футболку, Шерил глаз не могла отвести от его сильной стройной спины, мучительно четко вспомнив, как ее руки ласкали это совершенное создание природы. Она перевела взгляд на сына, который, обожающе глядя на отца, с огромным удовольствием повторял все его действия. Конечно же Сидди тоже стащил с себя футболку, и от этого милого обезьянничества у Шерил перехватило горло.

Как можно жить на качелях, летая от любви к ненависти и обратно, спросила она себя и задумалась, надолго ли ее хватит. В конце концов надо признать, что ревность не последнее из того, что ее мучило, ибо не только Сидди обожал Сидни, но и Леонора выказывала ему полное свое расположение. Да нет, дело даже не в их любви к нему… Гораздо больше Шерил раздражала безусловная любовь к ним Сидни. Если бы только он не терзал ее своими нелепыми брачными предложениями, она, возможно, нашла бы какое-то средство совладать с собою.

И Шерил грустно покачала головой, будто сознаваясь себе в собственном ребячестве. Впрочем, все это не имело бы столь огорчительного значения, если бы она не любила его и если бы не подозревала, что вновь беременна.

И тут Сидди, будто почувствовав, что его мамочке это нужно, обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Шерил ответила сыну тем же, и сердце ее сжалось при воспоминании о страхе, пережитом ею в первые дни его болезни. Неважно, насколько непреодолимыми кажутся все другие ее проблемы, когда самое худшее, связанное со здоровьем ребенка, позади. И Шерил с неизбывным восторгом и удивлением вновь ощутила это чудо — маленькие теплые ручки, обвившиеся вокруг ее шеи, горячая щечка, прижавшаяся к ее щеке, и быстрые, порхающие как бабочки слова любви, сказанные шепотом.

Потом она с умилением взирала на личико малыша, повернутое к отцу, и на лицо Сидни, склонившегося к ребенку и говорящего ему что-то чуть ли не в самое ухо, поскольку ветер подхватывал и уносил слова вдаль.

И вдруг отец и сын одновременно обернулись к ней, так радостно и бурно смеясь, что было видно: им хочется и ее заразить своим весельем. Улыбаясь им, Шерил осознала бесконечную сложность человеческого разума, способного вместить в себя и радость, и отчаяние одновременно.

Не раз и не два в течение этого дня Шерил оказывалась свидетельницей безумно буйного единения Сидни и Сидди и не могла не видеть, насколько сильно привязался Сидни к малышу за столь короткое время.

Восхищенно проследив за тем, как ловко малыш перебрался с катера на причал, Шерил неторопливо собрала в корзину остатки ланча, затем принялась за небрежно брошенные футболки, бутылки из-под фруктовой воды и прочие вещи, разбросанные по всему катеру. Аккуратность явно не входила в курс лекций, читаемых Сидни сыну.

— Мама, эти люди хотят поговорить со мной, — возбужденно окликнул ее Сидди. — А еще они хотят меня сфотографировать, и у них столько камер!

Шерил выпрямилась, откинула с лица пряди волос и недовольно поморщилась, завидев группу людей с камерами, направленными на нее. Но одна камера заставила ее по-настоящему запаниковать, ибо охотилась исключительно за Сидди, а неразумное дитя с удовольствием позировало и отвечало на задаваемые вопросы.

— Шерил, в чем дело? — тихо спросил Сидни. — Неужели журналисты собираются использовать малыша, чтобы создать еще одну дешевую сенсацию?

— О, Сидни! — в отчаянии вскричала Шерил. — Ведь они даже не знали о его существовании!

Одним сильным движением Сидни перескочил на причал и оказался рядом с патлатым типом, который еще быстрее принялся щелкать затвором фотоаппарата, снимая ребенка.

— Папа, давай мы… — начал было Сидди, но рука отца, бесцеремонно зажавшая малышу рот, не позволила ему договорить.

— Шерил, пошли! — властно распорядился Сидни, подхватил ребенка и двинулся сквозь толпу репортеров, будто ледокол через льды.

Шерил заторопилась следом, стараясь не отставать и полностью игнорируя протянутые к ней руки и град вопросов.

— Мисс Джонс, где вы скрывали своего ребенка?

— Это дитя любви?