Я все отдам за тебя - Дениз Робинс Страница 30

— Он не умрет, если ему сделают эту пересадку, — процедила я сквозь зубы, склонившись над ней. — Я это знаю. Ему надо дать шанс. Будь ты нормальной доброй женщиной, то обязательно дала бы ему этот шанс. У тебя просто сердца нет. Ты злобная мачеха, а не мать. О господи, поглядела бы я на тебя, если бы твой Руди оказался на месте Бинга, а я отказалась бы спасти его.

Анна села. Как же она изменилась, промелькнуло у меня в голове. А всего только час прошел. Куда только подевалась чудная, цивилизованная до мозга костей американка миссис Рассел? Передо мной сидела первобытная женщина, волосы всклокочены, глаза горят, тушь по лицу размазалась. Словно из дурдома сбежала. И все же сомнения грызли ее, и она колебалась. Анна ничего не говорила. Только сидела и мотала головой из стороны в сторону. Словно старалась прогнать пустившую корни и все разраставшуюся совесть.

Я опустилась на колени и взяла ее за руки. Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь стану участвовать в подобной сцене. Та Кристина Росс, которую все знали, была совсем другой. Сегодня я была такой же страстной и безумной самкой, как и Анна. Даже хуже!

— Анна, Анна, умоляю тебя, даже если ты никогда никаких благородных поступков в жизни не совершала, прошу, прошу тебя, позволь Руди попытаться спасти своего брата. Ради бога, дай ему шанс. Я ничего не могу предложить тебе взамен, только свою безмерную благодарность. Я так люблю Бинга. В нем вся моя жизнь. Может, он не плоть от плоти моей, не кровь от крови, но мне кажется, что это так. Если бы ты только видела его маленькое забинтованное тельце, эту вселенскую боль в голубых глазах! А ведь он всегда был таким смешливым, таким веселым, настоящий спортсмен. Ты бы обязательно полюбила его, если бы узнала поближе.

— Руди тоже спортсмен. — Лицо Анны снова скукожилось от наступающих рыданий. — Видела бы ты его с друзьями в бейсбольной команде. И глаза у него тоже голубые. Только вот зрение — не очень, это от бабушки досталось. Приходится очки носить.

— Бинг тоже очки носит, — затаила я дыхание. — Окулист говорит, это наследственное. И один зуб кривой. У Руди есть кривой зуб? Резец слева. Его даже пришлось удалить, чтобы остальные зубы нормально росли. Слишком большие, говорят.

Анна немного успокоилась, сидела, обхватив колени руками и уставившись перед собой невидящим взглядом.

— То же самое, то же самое, — пробормотала она. — Даже с этим дурацким передним зубом. Они как две горошинки в одном стручке.

— Близнецы, — напомнила я ей. — О, Анна, неужели ты не понимаешь — если Бинг умрет, это все равно что Руди умрет? Ты не можешь допустить этого.

Анна опустила голову и тихонько заплакала.

— Анна, милая, — не сдавалась я. — Я знаю, это просто ужасно, это такой шок для тебя. Но я слово даю, если бы я оказалась на твоем месте, я посчитала бы своим долгом спасти Руди. Призналась во всем Стиву и отвезла бы Бинга к тебе.

Она подняла свое мокрое от слез лицо.

— Я верю тебе. Ты такая сильная, такая решительная. Ты всегда говоришь правду. Но Крис, Крис… как на это Расс отреагирует?

— Я поговорю с ним, скажу, что это была моя идея, что я заставила тебя.

У Анны вырвался нервный смешок:

— Вряд ли это обелит меня. Я не имела права разлучать близнецов, ты же все время твердила мне об этом. Предлагала забрать «Первого» обратно, несмотря на наш уговор. — Она провела тыльной стороной ладони по глазам и вздохнула, как опечаленный ребенок. — Не думай, что я такая бессердечная, что я никогда не вспоминала второго близнеца. Иногда, когда я встречала близняшек, я вспоминала о брате Руди и думала, как бы они смотрелись вместе.

— Я тоже очень часто думала о тебе и Руди, Анна.

— Ты рассказала Марии-Жозефе об этой истории?

— Что ты, нет, конечно! Кстати, ты знаешь, у нее тоже близнецы. Это у вас в роду.

— Да, я слышала о сыновьях Вилли, — кивнула Анна. — А теперь расскажи мне еще про Бинга. Какое смешное прозвище. Бинг!

Я поднялась. У меня было такое чувство, будто я попала в торнадо и у меня появилась надежда на спасение. Я рассказала Анне о том, откуда появилось это прозвище, о младенчестве Бинга, каким славным он был малышом и каким милым он вырос. Все его любили. В школе он не слишком хорошо успевал, но зато спортсмен из него — первоклассный. Этим летом выиграл соревнования по бегу. И в крикет отлично играет, и в футбол. Ум у него такой пытливый, постоянно что-то мастерит, чинит. И так нас любит, «мамуся и папуся» — на первом месте. Мы так счастливы были.

Анна внимательно слушала мой рассказ, время от времени кивала. Слезы высохли.

— Это сверхъестественно. Просто невероятно. Ты как будто про Руди рассказываешь.

Я рассмеялась:

— Он же твой сын, Анна. Разве ты не видишь, Бинг — твой сын.

— Да, — глубоко вздохнула она.

Она опустила ноги на пол, достала из сумочки бумажник и вытащила фотографию. Прямо как я со снимком Бинга.

У меня сердце перевернулось.

На меня смотрел Бинг. В шортах, белом свитере и с бейсбольной битой в руках. Руди улыбался. И был в очках. Волосы немного короче, но в остальном — вылитый Бинг. Я даже дар речи потеряла.

— Они — одно лицо, Анна. — Слезы потекли у меня по щекам. — Их нельзя было разлучать. Они бы так сильно любили друг друга.

— Но им снова придется расстаться, вот что самое страшное, — сказала Анна. — Не можем же мы жить все вместе только ради близнецов — ты со Стивом и я с Рассом. — Она одновременно всхлипнула и засмеялась.

— Не стоит заглядывать так далеко вперед. Все само собой уладится. Мальчики узнают друг друга получше и будут общаться… потом.

Внезапно лицо Анны засветилось, в глазах появился прежний блеск.

— Да. Да, Бинг может приезжать к нам в Бостон. У нас такой шикарный дом, с бассейном, за городом. Он здорово проведет время.

— Мы — всего лишь бедные фермеры, но Руди тоже может приехать к нам и попробовать простой английской жизни в Суссексе, — подхватила я.

Анна принялась вышагивать по комнате. Она совершенно успокоилась.

— Знаешь, я тут вспомнила их рождение, там, в шале. Ты была со мной так мила.

— Помнишь маленького «Первого»? Я тогда так Бинга называла, потому что он первым родился.

— Да. Помню.

— Стив был на седьмом небе. Все так хорошо шло… до сих пор.

Анна остановилась и уставилась на меня:

— Говоришь, он плохо отнесся к твоему признанию?

— А чего ты ждала? Он был просто в ужасе, когда узнал, что Бинг — не его сын.

— Но свою кожу он ему все же дал?

— Дал. Он не может вот так просто взять и разлюбить мальчика, в этом я абсолютно уверена, но меня он ненавидит.

— Может, Расс тоже возненавидит меня.