Преступления страсти. Алчность - Елена Арсеньева Страница 30

На следующий день было снаряжено еще два отряда, каждый по сто пятьдесят человек, чтобы разыскать жителей города, рассеявшихся по окрестностям. Через два дня пираты вернулись и привели с собой двести пленников — мужчин, женщин и рабов. Некоторое время в водах Панамы пираты нападали на барки с различными товарами, шедшие на острова Товаго и Тавагилья, груженные шелком, сукном, сухарями и сахаром; на каждой было взято примерно на двадцать тысяч реалов чеканного серебра. Захватили также два испанских корабля со съестными припасами, что дало возможность Моргану остаться в Панаме, обшарить всю страну и разграбить ее.

В то время как часть пиратов грабила на море, остальные грабили на суше: каждый день из города выходил отряд человек в двести, и, когда эта партия возвращалась, ей на смену выходила новая; все они приносили большую добычу и приводили много пленников. Походы сопровождались невероятными жестокостями и всевозможными пытками. Чего только не приходило в голову пиратам, когда они допытывались у всех без исключения пленников, где спрятано золото! Не давали пощады даже монахам, хотя и не рассчитывали получить с них деньги: просто убивали всех подряд из одной только ненависти к их праведной жизни. Женщин тоже не щадили, кроме тех, с кем им хотелось позабавиться. Морган и в этих бесчинствах был впереди бесчинства… но однажды произошла с ним некая загадочная история, которая вошла в легенду. Вот как рассказал о ней один из разбойников, бывших в том походе.

«Пираты, возвращавшиеся с моря, привезли с собой с островов Товаго и Тавагилья группу пленных, и среди них была жена одного богатого купца, молодая и красивая. Я не стану описывать ее красоту, а только скажу, что и в Европе краше не было и нет никого. Ее муж отправился в Перу с товарами, и она скрывалась от пиратов со своими родственниками, пытаясь утаить свое добро. Как только ее привезли к Моргану, он тотчас же приказал отделить ее от ближних и поместить вместе с рабыней в особые покои, хотя эта женщина со слезами на глазах молила оставить ее вместе со всеми. Он приказал дать ей все, что нужно, и послал ей к ужину блюда с собственного стола, хотя пищу ей и готовила рабыня. Сперва женщина сочла все эти знаки внимания проявлением благородного нрава Моргана, была очень удивлена и решила, что пираты вовсе не такие злодеи, как о том ей говорили другие испанские женщины. Когда испанцы вышли из города навстречу пиратам, одна женщина попросила принести ей что-нибудь на память о ладронах (так испанцы называли пиратов, ладрон — вор и разбойник). Оказывается, перед битвой любопытные панамские женщины просили, чтобы им дозволили хотя бы издали посмотреть на битву, однако мужья сказали им, что предстоит не бой, а резня, на которую противно смотреть, поскольку, добавляли они, разбойники не люди, как мы, а звери. Поэтому многие женщины, увидев позднее пиратов, были очень удивлены и кричали: «Jesus, los Ladrones son como los Espanoles!» (Господи, разбойники такие же люди, как и испанцы!)

Морган каждый день заходил в церковь, где содержались пленники, и проходил мимо помещения, где находилась эта женщина, здоровался с ней и иногда даже занимал разговором (он довольно хорошо говорил по-испански), обещая дать ее друзьям и родственникам свободу. Словом, все шло, казалось бы, как подобает. Так продолжалось три дня, а затем он попытался ее обесчестить и предложил ей стать его наложницей, за что посулил разные драгоценности. Женщина та была весьма добродетельна, она его поблагодарила и сказала, что находится в его власти, но сперва она думала, что он человек порядочный, и не предполагала, будто его благородству так скоро придет конец. Она сказала, что представить себе не может, как у него появилась такая мысль, тем более что командиру столь сильного войска не следует подобные требования предъявлять к человеку, жизнь которого полностью в его руках. Эти слова не могли угасить все более и более распалявшегося вожделения Моргана, он еще настойчивее стал добиваться своего, обещая ей возвратить все потерянное богатство, причем в драгоценностях, которые ей было бы легко сохранить. Но она отклоняла его предложения со всей учтивостью, на которую только была способна. Однако Морган, не добившись ничего по-хорошему, решил применить силу, но она сказала, что достанется ему только мертвой, после чего окончательно умолкла. В конце концов сопротивление женщины так разозлило Моргана, что он приказал перевести ее в другое помещение и запретил кому бы то ни было приходить к ней. Он приказал также отнять у нее платье и давать лишь столько пищи, чтобы она не умерла с голоду. Но она нисколько не опечалилась и проявляла такую же стойкость, моля Бога, чтобы он дал ей силы выдержать издевательства Моргана. Но Морган обращался с ней невероятно жестоко под тем предлогом, что она якобы переписывается с испанцами и однажды будто бы послала к ним раба с письмом. Я никогда не предполагал, что женщина может вести себя с такой стойкостью; сам я ее не видел и не беседовал с ней, хотя изредка тайно приносил ей немного еды. Скажу еще, что она испытала затем много бед не только от врагов, но и от своих друзей».

Тем временем Морган, пробыв в Панаме недели три и добросовестно разграбив все, что попадалось ему под руку на воде и на суше, отдал приказ готовиться к отъезду.

24 февраля 1670 года Морган вышел из Панамы со всеми своими силами. Он вел за собой сто пятьдесят семь мулов, груженных ломаным и чеканным серебром, пятьдесят или шестьдесят мужчин, женщин, детей и рабов. Эти несчастные страдали от жажды и голода. Печальнее всего было смотреть на бедных женщин, прижимавших к груди детей, которых им нечем было кормить. Они на коленях просили Моргана, чтобы он отпустил их, однако жалобы несчастных не вызывали у него никакого отклика. Он отвечал, что не желает слушать их стенания: ему нужны деньги, а без денег и не подумает кого бы то ни было выпустить из своих рук. Вот если за них дадут богатый выкуп, тогда они смогут идти, куда пожелают.

Очевидец событий рассказывал:

«Красавице, о которой мы уже говорили выше, Морган приказал идти с двумя пиратами, и бедняжка испытывала те же страдания от палящего солнца и трудностей пути, как и остальные женщины. Морган не запрещал оказывать женщинам услуги, но на эту несчастную (я не без основания называю ее именно так, поскольку судьба подстерегала ее повсюду) дозволение его не распространялось. У нее были друзья-монахи, и она попросила их заплатить за нее выкуп; однако монахи за деньги несчастной женщины выкупили своего собрата; ей не удалось отправить и рабов с письмом: Морган перехватил письмо и рабов увез с собой на Ямайку. Но пираты все же узнали, что деньги на выкуп дала эта женщина, и отпустили ее, а монаха схватили».

Когда Морган вошел в поселение на берегу реки Чагре, он сообщил всем пленным, что они должны внести свой выкуп в трехдневный срок, иначе он заберет их с собой. Тем временем он принялся заготавливать рис и маис. Часть пленных была выкуплена.

Тогда Морган созвал своих людей и потребовал от них, по старому пиратскому обычаю, дать клятву, что никто не утаит ни шиллинга, будь то серебро, золото, серая амбра, алмазы, жемчуг или какие-нибудь другие драгоценные камни. На всякий случай он провел обыск, причем приказал обыскать и себя самого, а также всех капитанов. Воришек не нашли, хотя это не значило, что их не будет впредь. На следующий день отряды получили свою часть добычи, каждому воину досталось по двести реалов.