Пропавшая Рысь - Ксения Алексу Страница 30

– Хм-м-м, не думаю, – Джек принялась отрицать, что они могли когда-либо пересекаться, но тон Кэссиди не оставлял сомнений в том, что память ее не подводила.

– Пару дней назад… Аэропорт Сан-Франциско, – объяснила Кэссиди. – Я шла в «Старбакс», а Вы там стояли рядом, по телефону говорили.

Джек поняла, что попалась Кэссиди на глаза, когда сообщала последние новости своему русскому боссу. А ведь ей казалось, что она соблюла все правила предосторожности. Этого оказалось явно недостаточно. Она прокололась. Винила Джек, разумеется, русского. Глупо.

– Мир тесен.

– И надолго Вы здесь? – спросила Кэссиди.

Обдумывая ответ, Джек сделала глоток пива.

– Пока не знаю.

– А от чего это зависит?

– От настроения. Может, поеду во Вьетнам или в Китай, – ответила Джек, – а ты?

– Да почти так же. Не люблю ничего планировать. Когда начинаешь планировать, половина кайфа обламывается.

– Скажи, Лорен, а чем ты занимаешься? Чем «заполняешь время с девяти до пяти»? – не удержалась Джек.

На самом деле, она, конечно, знала правду в деталях, но ей было любопытно, с какой легендой ОЭН отправили девушку на задание. Джек впервые ощутила, насколько забавно смотреть на систему со стороны, не находясь больше в ней. Но она знала, что играет с огнем. Оперативники были, в первую очередь, превосходно обученными убийцами, и Джек отдавала себе отчет в том, что Кэссиди, ни минуты не сомневаясь, выдала бы ее ОЭН. Не важно, живой или мертвой.

– Я пока не работаю, – сказала Кэссиди. – Но хочу стать юристом. Экзамены уже сдала, и, когда вернусь, буду продолжать учиться на криминалиста.

Раньше Джек не обращала внимания, что Кэссиди так молода, что вполне могла сойти за студентку.

– Так что сейчас ты в свободном полете, да?

Кэссиди кивнула.

– А Вы как зарабатываете на хлеб с маслом? Или даже с салом?

– Вот и скажи сама, раз уж у тебя такая великолепная интуиция, – Джек было интересно, что Кэссиди о ней думала.

– Хм-ммм, дайте-ка угадаю… – Кэссиди закусила губу – сама сосредоточенность. Добрых пару минут она молча изучала тело Джек, прикидывая по рельефу мышц и силуэту, что же позволяло ей быть в такой форме. Наконец, она встретилась с Джек взглядом, она смотрела пристально, не мигая.

Та с трудом заставляла себя не отводить глаз. Невыносимо.

Критический, оценивающий взгляд Кэссиди вдруг приобрел иное выражение – и в этом неуловимом изменении ощущался глубокий сексуальный подтекст. Она посмотрела на губы Джек. Было видно, что девушка сдалась, не в силах противостоять соблазну.

Джек положила руки себе на колени. Медленно, с нажимом, провела вспотевшими ладонями по бедрам, пытаясь восстановить концентрацию, а потом изо всех сил впилась ногтями в напрягшиеся мышцы. Невозможно было смотреть, как ее белокурый ангел ласкал ее взглядом, в котором светилось желание. Опасно сильное желание. Боль. Джек с огромным трудом подавила порыв схватить Кэссиди за волосы и, рванув к себе, поцеловать – глубоко и яростно. Прошу, хватит на меня так смотреть.

– Нет, мои сверхъестественные способности меня подвели, – наконец изрекла Кэссиди, смешно пожав плечами.

– М? – Джек успела забыть, о чем был разговор. Оставалось порадоваться, что Кэссиди нарушила молчание первой. Раньше, чем Джек утратила все свои способности.

– Похоже, мне не удается Вас раскусить, – Кэссиди откинулась на спинку стула и прищурилась. – В смысле, не могу понять, чем же Вы занимаетесь.

– Твердый орешек, да? – спустя мгновение после того, как у нее вырвалась эта фраза, Джек поняла двусмысленность сказанного и поспешно добавила: – Я имею в виду, жесть как сложно угадать, да?

Кэссиди рассмеялась – смех почти детский. Какой сладостный звук.

– Уж не знаю, для всех ли Вы твердый орешек, но для меня точно, – сказала она. Нежный голос звенел скабрезными нотками, сводя с ума.

Господи, еще немного, и все это выйдет из-под контроля. Быстро меняй тему.

– А откуда ты? – Боже праведный. Нет. Только не это. Это я уже спрашивала.

– Хотите сначала узнать меня получше? Я, собственно, не против, – проговорила Кэссиди с улыбкой, которая, однако, не могла скрыть удивления и смущения. Впрочем, судя по выражению лица, она не готова была так просто отпустить Джек с крючка:

– Вот только теперь Ваша очередь рассказывать о себе.

– Я консультант. Работаю в соцзащите с трудными подростками.

– А, понятно. И как я не догадалась.

– А откуда бы тебе знать? – те, кому Джек говорила о своем занятии, – а делала она это совсем не часто, – в большинстве случаев этому не верили.

Тот мир был теперь очень далеко. Джек сама с трудом верила, что когда-то посвящала все свободное время оторвам, сбежавшим из дома, малолетним преступникам и наркоманам.

– Я же видела, как Вы смотрели на тех ребятишек, – объяснила Кэссиди. – У Вас лицо изменилось. Стало как будто мягче.

– Сложно им не посочувствовать. Особенно в таких местах. Нищие, изможденные… – Джек рада была сменить тему. Что угодно, лишь бы ослабить нараставшее притяжение между ними.

– Вашему благородному сочувствию можно только позавидовать. И все-таки я не удивлена, – проговорила Кэссиди. – Так логично противоречит тому, какой Вы видите себя.

– И какой же я себя вижу?

Кэссиди немного наклонила голову, открытый оценивающий взгляд было нелегко выдержать.

– Резкая. Одиночка. Чуть ли не бессердечная.

– И откуда у тебя такое чувство? – спросила Джек.

– Вы так ведете себя.