Самая соблазнительная скромница - Дженнифер Льюис Страница 30

– Доброе утро, красавица. Я приготовил завтрак. У тебя еще куча времени.

– Хорошо, – ответила девушка, решив, что все-таки спит, но просыпаться не хочет.

Они ели свежие фрукты и омлет с тостами, пили свежесваренный кофе и сок и разговаривали о том, как прошло их детство. Когда короткая стрелка старых настенных часов подобралась к цифре 8, Констанция решила, что ей пора ехать. Правда, уходить ей не хотелось. Разговаривать с Джоном оказалось удивительно легко. Он заметно отличался от других мужчин, которых она знала. Конечно, кавалеры не ходили за ней толпами, но общение ни с одним из них не доставляло ей столько радости. Хотя, как считала Констанция, он был слишком хорош для нее, а значит, их отношения не могут быть долгими.

Телефон Джона снова зазвонил, и он с неохотой достал его и просмотрел полученные сообщения.

– Кажется, журналисты продолжают трепать историю Дона, – сказал он.

– Ты думаешь, он совершил что-то противозаконное? – спросила Констанция.

– Нет, – не задумываясь, ответил он. – В прошлом он… следовал плохим советам, но не сделал бы ничего такого, что поставило бы под угрозу нашу работу. Ему нравится, что люди считают его плохим парнем. Меня это не беспокоит. Любая публичность до определенного момента хороша.

– Дон – настоящий оригинал, – заметила Констанция.

– Порой он сводит меня с ума, но он стал первым человеком, поддержавшим идею открытия казино.

– Похоже, ты его очень любишь.

– Да. Под его показной бравадой скрывается прекрасная душа, – ответил Джон.

– Пожалуй, я поеду, – решила Констанция.

– Я тебя провожу.

Джон подождал, пока машина Констанции выедет на шоссе, ведущее к гостинице, а затем отправился в казино. Дона он встретил в вестибюле. Тот болтал с одним из администраторов. Увидев Джона, улыбнулся.

– Утром мне позвонили журналисты и стали расспрашивать о твоей подружке.

Джон застыл.

– О Констанции? – спросил он, но испугался, что может себя выдать, и добавил: – О мисс Аллен из Бюро по делам индейцев?

Дон кивнул:

– Кто-то проговорился, что она проверяет нас. Полагаю, они решили, будто без дыма не бывает огня.

– Но ведь все в порядке.

– Мы оба это знаем. А они – нет. Кстати, какая она в постели?

– Кто? – изобразил удивление Джон.

Дон слегка пихнул племянника локтем:

– Не пытайся меня обмануть. Я знаю тебя с тех пор, когда ты под стол пешком ходил. Ты на нее так смотришь, что мне все сразу стало ясно.

– Не понимаю, о чем ты… – заявил Джон, сохраняя видимость спокойствия, хотя внутри его все кипело.

– О Констанции Аллен, аудиторше. Уверен, что под деловым костюмом скрывается настоящий уродец.

– Ты омерзителен. Кто будет выступать у нас в сентябре?

– Джимми Клифф. А еще я договариваюсь о концерте Селин Дион.

– Продолжай работать. Я буду в своем кабинете. – Джон, стараясь унять готовое выскочить из груди сердце, направился в сторону лифтов.

Вернувшись в гостиницу, Констанция приняла душ и сделала несколько телефонных звонков. Номер Бюро по делам индейцев она набирала с заметным беспокойством. Она решила сообщить своим клиентам наиболее интересный факт, обнаруженный ею в ходе проверки.

– Дон Фейрвезер – азартный игрок. В прошлом году он выигрывал довольно крупные суммы, получив в итоге более пятидесяти тысяч долларов.

– Он заплатил налоги со своих выигрышей?

– Не знаю. Я не изучала декларации членов племени.

– Запросите декларации.

– Чьи конкретно? – поинтересовалась Констанция.

С одной стороны, ей совершенно не нравилась перспектива изучать налоговые декларации всех ниссекотов, вплоть до последнего уборщика, с другой – она понимала, что такая работа займет еще несколько дней, а значит, была ответом на ее молитвы о продлении времени, проведенного вместе с Джоном. При этом в его декларацию она заглядывать не хотела.

– Всех игроков, – ответила Никола. – Проверьте минимум пятерых, включая такие ключевые фигуры, как Джон Фейрвезер.

Заезжая на парковку казино, Констанция заметно нервничала. Она подошла к лифтам, надеясь, что не встретит там Джона. После всего произошедшего между ними ей было странно видеть его за работой. «Если бы можно было попросить налоговую декларацию в письменной форме… – думала она. – Как я смогу смотреть ему в глаза?»

Конечно же Джон, как всегда огромный и прекрасный, оказался возле лифта. Когда открылись двери, он говорил с мужчиной, которого Констанция встречала в кассе. Но, увидев ее, Джон сразу же отпустил его. В его глазах светились веселые искорки, хотя он старался вести себя спокойно и профессионально.

– Привет, – произнес он.

Констанция расправила плечи и, пытаясь казаться равнодушной, сказала:

– Доброе утро.

– Доброе. Надеюсь, ты спала хорошо, – ответил Джон, и по телу девушки пробежала огненная волна.

– Да, спасибо, – вежливо согласилась Констанция. – Могу ли я поговорить с тобой с глазу на глаз?

– Конечно, – ответил он, когда они вошли в лифт.

Любопытство, которое девушка услышала в его голосе, еще больше накаляло и без того напряженную атмосферу внутри лифта. Изо всех сил стараясь не смотреть Джону в глаза и сделав глубокий вдох, Констанция произнесла:

– В Бюро по делам индейцев просили, чтобы я изучила налоговые декларации нескольких ключевых работников казино.

Выражение лица Джона стало более жестким.

– Чьи?

– Твою, – с трудом выдавила из себя она, – твоего дяди Дона, Пола Мак-Ги, Моны Лестер, Сьюзан Каммингс, Анны Мартин и Дария Картера.

Эти люди работали в разных подразделениях, различались по возрасту и социальному статусу. Таким образом Констанция хотела создать некое разнообразие, чтобы не ограничиваться тремя азартными игроками.

– Дария? Но он ведь еще ребенок. Он и налоги-то, наверное, еще не платит.

Девушка пожала плечами. Молодого человека она выбрала потому, что он играл важную роль в повседневной деятельности казино.

– Я поговорю с ними, – обещал Джон, нахмурившись.

– Думаешь, они будут возражать?

– Сделаю так, чтобы не возражали. К тому же налоги все уже заплатили. Что может произойти?

– Ничего, – ответила Констанция.

– К концу дня декларации будут у тебя.

– Большое спасибо, – поблагодарила девушка, радуясь тому, как удачно сложился этот разговор.

– Хочу поцеловать тебя, – сменил тему Джон, и в его голосе Констанция услышала намек.