Невский романс - Ольга Свириденкова Страница 30

О Полине Вельской и ее сумасбродном братце Владимир старался не думать. Правда, его немного тревожили рассказы Наденьки о затянувшейся болезни подруги, но Полина поправилась, и он успокоился.

* * *

Прием проходил в огромном бело-золотом зале, с десятками зеркал в золотых рамах, роскошными драпировками из алого муара на двух ярусах высоких окон и гирляндами живых роз на стенах. Изысканные туалеты гостей были под стать обстановке. Особенно потрясали воображение наряды женщин. Большинство явились в платьях со шлейфами, в алмазных диадемах и сверкающих ожерельях, стоивших целые состояния.

В дальнем углу зала стояли император Николай с супругой, окруженные увешанной орденами свитой. Присмотревшись, Владимир узнал среди них в окружении царя отца одного из декабристов, как стали недавно называть участников тайного общества. В той же компании была мать другого декабриста, сестра третьего, брат и хорошенькая жена четвертого. Похоже, Николай держал обещание не преследовать семьи бунтовщиков. И это можно было только поставить ему в заслугу. Но поведения родственников заговорщиков Владимир оправдать не мог.

Можно было понять их растерянность, смятение и, наконец, страх лишиться высокого положения и царских милостей. Но как они могли как ни в чем не бывало искренне радоваться придворному празднику! Конечно, далеко не все родственники декабристов вели себя так, но многие, если не большинство. Они вычеркнули «отступников» из своей жизни, будто те уже умерли. А те ведь находились не так уж и далеко отсюда. Стоило только перейти по льду Неву…

Владимир вспомнил, как той ночью после восстания они с Александром предлагали помочь знакомым заговорщиками бежать за границу и как все отказывались, предпочтя разделить участь арестованных товарищей. И ему сделалось так тошно, что захотелось поскорее уйти отсюда. Он уже сделал два шага в сторону дверей, но Зорич, дружеским чутьем угадавший его мысли, остановил его.

— Эй, приятель, ты что это задумал? — встревоженно прошептал он. — Ну-ка возьми себя в руки! Ни ты, ни я не виноваты в том, что произошло. И эти, на которых ты сейчас так убийственно смотрел, тоже не виноваты. Разве можно упрекать людей в том, что они остались верны своим убеждениям?

— Да, Саша, ты прав, — грустно сказал Владимир. — Ничего, все хорошо. Это просто хандра, сейчас пройдет.

— Вот что, дружище, — решительно заявил Зорич. — Давай-ка мы с тобой раз и навсегда выбросим из головы все эти бесполезные сожаления. Выпьем лучше шампанского и будем веселиться.

— Хорошо тебе говорить, — со вздохом отозвался Владимир. — Ты-то приехал сюда, чтобы развлекаться, а мне еще кузин представлять.

Однако шампанского они все-таки выпили. Вскоре тетушка подала Владимиру знак, и он, выбрав подходящий момент, подвел своих кузин к Николаю. Представление прошло более гладко, чем ожидал Владимир. Император отнесся к родственницам графа Нелидова крайне благосклонно, а его самого удостоил любезного пятиминутного разговора.

Вопреки опасениям Владимира, беседовать с царем оказалось для него вовсе не тягостно. Он и в самом деле искренне сочувствовал государю, пережившему бунт при вступлении на престол. Николай был оскорблен, ожесточен, напуган. И это, по мнению Владимира, не сулило ничего хорошего России, а в особенности — ее армии.

Собственно, о судьбе армии и шел разговор. При этом Николай выразил непритворное сожаление, что Владимир решился так внезапно оставить службу. И даже — чего тот совсем не мог ожидать — предложил ему вернуться в полк.

— Я догадываюсь, почему вы решили подать в отставку, — сказал Николай, дружелюбно и вместе с тем строго глядя Владимиру в глаза. — Вы, дорогой мой граф — либерал. И потому, оставаясь верным своему долгу и присяге, в глубине души сочувствуете тем. Что ж, это дело вашей совести. Но я даю вам обещание: если, отдохнув за границей, вы передумаете, место полковника одного из гвардейских полков вам обеспечено. Мне всегда нужны дельные офицеры, сейчас — особенно.

И Владимир, неожиданно для себя, обещал подумать.

Не успел он отойти от царя, как по зале пробежал легкий ропот, и все взоры устремились в сторону дверей. Владимир тоже взглянул в ту сторону и тут же почувствовал, как учащенно у него забилось сердце. В зал, под руку с отцом, входила Полина. В умопомрачительном туалете из затканного золотом темно-голубого муара, в сверкающих бриллиантах и рубинах. И с простенькими, трогательно-нежными цветками белой герани в прическе.

Владимир попытался смотреть в другую сторону, но не смог. Полина, словно магнитом, притягивала его к себе. Его хваленое спокойствие улетучилось. Он был взволнован и изумлен тем, какую бурю чувств взметнула в его душе эта встреча. Владимир ясно осознал, что все эти недели только притворялся, пытаясь уверить себя в безразличии к девушке. Но стоило ему увидеть ее… «Господи, какой же я болван!» — сказал Владимир едва ли не вслух.

Юрий Петрович не собирался сходу представлять дочь царю, хотел, чтобы она сначала немного освоилась. Но Николай сразу заметил Полину и выжидающе смотрел на князя Вельского. Шепнув дочери несколько ободряющих слов, Юрий Петрович мысленно перекрестился и направился к государю.

— Так-так, — проговорил Николай, кивнув Вельскому и приветливо посматривая на зардевшуюся Полину. — Ну-с, дорогой мой князь, и что же мне с вами делать? Ругать или хвалить? Как могло случиться, что вы столько времени прятали от меня вашу красавицу? Или вы тоже готовили заговор, и вам было некогда нанести мне визит?

Окружавшие царя придворные рассмеялось этой шутке, а бедная Полина почувствовала себя близкой к обмороку: ведь Николай и не подозревал, насколько его слова близки к истине! Правда, в заговоре участвовал не старший Вельский, а младший.

— Ах, ваше величество, ради Бога, не гневайтесь на бедного старика, — смущенно и вместе с тем едва скрывая радость, промолвил Юрий Петрович. — Я бы уже давно представил вам мою проказницу, да она вздумала разболеться.

— Что ж так? Перетанцевала на балах?

— Хуже, государь. Ее напугали те мерзавцы. Ведь весь этот кошмар происходил совсем рядом с нашим домом, и Поленька переволновалась.

— И чего же вы так испугались, мадемуазель? — участливо спросил Николай. — Думали, что новый царь не совладает с кучкой зарвавшихся бунтовщиков?

— Нет, ваше величество, — с улыбкой промолвила Полина. — В вас я не сомневалась. Просто в тот день мне вспомнилась история французской революции, и то, как парижская чернь растерзала принцессу де Ламбаль…

Она растерянно замолчала, заметив неодобрительные взгляды окружающих. Но Николай снисходительно улыбнулся в ответ на это неуместное сравнение.

— Какое, однако ж, пылкое воображение у молодых барышень, — ласково промолвил он. — Ох, проедусь я когда-нибудь по благородным пансионам, посмотрю, чему вас там учат! Небось все французскими романами пичкают? Ничего, будут у нас и свои романы. Все будет. А на Францию, моя красавица, оглядываться не стоит, разве что по части модных фасонов. Впрочем, такой красавице в этом нет нужды.