Отдать свое сердце - Нэн Эскуит Страница 30

Уже через минуту они оказались в баре. Перед Лиз стоял бокал сидра, а мистер Эдвардс и Роджер держали в руке по кружке пива.

Мистеру Эдвардсу пришлось уехать, так и не допив пиво, потому что он очень спешил. Он крепко пожал им обоим руки, вразвалку вышел из бара и пропал в зелени парка.

— Он вроде бы остался доволен пони, — заметила Лиз. — А сколько лет его дочери?

— Шесть, — ответил Роджер. — Эти шотландские пони — отличные ребята. Хорошо бы подарить такую лошадку Тиму и Сьюзан.

— Да, это было бы замечательно, — согласилась Лиз. — И какая у него густая шерсть!

— Этот пони еще молодой, потом он полиняет. До двух лет шерсть у них больше похожа на пух и расчесать ее невозможно.

И тут Лиз кое-что вспомнила. Она медленно сказала:

— А если у лошади шерсть такая… как бы липкая, что это значит? Что лошадь намазали какой-то кожной мазью?

Роджер кивнул:

— Да, наверное. А может быть, лошадь сама чем-нибудь испачкалась. А почему вы спросили?

— Да так просто… вспомнила кое-что, — ответила Лиз. Ей почему-то не хотелось ничего объяснять.

Роджер посмотрел на ее бокал:

— Допили? Тогда идемте.

Лиз нестерпимо захотелось возразить, что она хочет еще бокал сидра. — просто так, назло Роджеру. При этой мысли она невольно улыбнулась.

— Что такое? — заинтересовался Роджер.

Лиз покосилась на него с хитрой улыбкой:

— Я подумала — интересно, где вы сможете найти такую послушную женщину, которая всегда бы с вами соглашалась?

— Не понимаю, о чем вы.

Лиз махнула рукой:

— Не важно. Я просто пошутила. Но, кроме шуток… — Она замолчала и взглянула ему прямо в глаза. — Вы все время только и делаете, что приказываете, и считаете, будто все должны вас слушаться, — верно?

Она увидела, как под загаром кожа его приобрела буроватый оттенок. Она думала, что Роджер рассердился, но он спокойно сказал:

— Вот как? Прошу прощения, — и улыбнулся.

Никогда еще он так не улыбался Лиз — такой открытой, веселой, дружеской улыбкой. Его карие глаза изучающе смотрели на нее. Ей стало не по себе под этим взглядом. Лиз хотела отвести глаза, но почему-то не могла. Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность.

Роджер первый разрядил напряжение. Он сунул в рот трубку и произнес самым любезным тоном:

— Если пожелаете отбыть домой, дражайшая мисс Синклер, я к вашим услугам. Ваше желание для меня — закон.

Лиз расхохоталась, и Роджер принялся смеяться вслед за ней. Так, смеясь, они вышли из бара и едва не столкнулись с Джеффом.

Увидев Лиз в компании Роджера, Джефф застыл на месте и забыл, куда шел. Он быстро перевел взгляд на Роджера:

— А, Хейворд! Мистер Грэшем хотел узнать насчет Шагрин — как она?

— Я сделал ей горячую припарку и перевязал ногу, — сухо ответил Роджер. — Теперь ей нужен покой. На следующей неделе мне, может быть, придется ее помучить. — Он отвернулся. — Но мне лучше поговорить об этом с самим мистером Грэшемом.

— Нет, можете не беспокоиться, я ему все передам. Дело в том, что я сейчас еду вместе с Грэшемами в Милл-Хаус. — Джефф холодно улыбнулся Лиз и прибавил: — Вы, я вижу, оба… заняты.

Лиз открыла было рот, чтобы возразить. Ей казалось, будто то, что они с Роджером вместе смеялись, можно считать предательством по отношению к Джеффу. И она почувствовала себя очень несчастной, увидев, каким суровым взглядом он на нее смотрит. Вышло так, что легкая размолвка, произошедшая между ними в этот день, постепенно превращалась в серьезный разрыв.

Она инстинктивно протянула к нему руку;

— Джефф…

— Да?

— Нет, ничего, — покачала головой Лиз, опустив руку.

— Ну, тогда я пошел. — Джефф беспечно махнул рукой на прощание и развернулся. — Всего доброго.

Роджер вопросительно приподнял бровь:

— Ридхэм что-то не в настроении. Наверное, расстроился из-за Шагрин. Его можно понять — эта лошадь должна была победить.

Лиз ничего не ответила. Она медленно повернулась и побрела к стоянке машин. Теперь уже можно было с уверенностью сказать, что Джефф на нее обиделся. Сначала из-за того, что она начала сомневаться в его честности, а теперь из-за того, что ему, видимо, показалось, будто они в отличных отношениях с Роджером. И он едет с Грэшемами в Милл-Хаус! Чтобы побыть с Сабриной?

На нее навалилась страшная тоска. «Все как-то разладилось, — в отчаянии думала Лиз. — Но что же делать?»

Вот некоторые девушки умеют очаровать мужчину. Сабрина, например. И им чаще всего удается добиться желаемого. Например, сейчас было очевидно, что Джефф, вольно или невольно, становится все ближе к семейству Грэшем.

Лиз знала, что не способна первой проявлять инициативу — даже с Джеффом, которого она хорошо знала и который не скрывал, что влюблен в нее. Какое-то женское чутье не позволяло ей бегать за своим избранником. «Я совершенно так не умею, — думала Лиз, вспоминая смелые манеры Сабрины и ее сложные маневры. — Да и не хочу».

Это удивило ее. «Я и не хочу этого вовсе», — повторяла она себе. Да, ей нужен был Джефф, она хотела, чтобы он был рядом, но честно, без интриг, по его свободной воле. Любой другой способ установить отношения был для нее неприемлем.

Но это было нелегко. Сидеть и со стороны наблюдать, как обстоятельства складываются не в ее пользу. Видеть, как Джефф разрывается в двух совершенно противоположных направлениях. Словно тот человек из «Путешествия пилигрима» — как там его звали? Мистер Глядяший-в-обе-стороны.

Лиз слегка улыбнулась при этой мысли. Роджер успел заметить ее улыбку, когда открывал для нее дверцу машины.

— Прекрасное завершение прекрасного дня, — сказал он и испытующе посмотрел на нее. — Или… может быть, не столь прекрасного? Мне еще надо кое-что доделать в клинике. Может быть, согласитесь мне помочь?

— Да… с удовольствием, — еле слышно выдохнула Лиз. — Спасибо.

Несмотря на все личные неурядицы, работа всегда оставалась для нее главным утешением.

Чудесная солнечная погода все длилась и длилась. Фермеры вздыхали и говорили, что урожай может засохнуть на корню, если дождя не будет.

Прошло уже десять дней после ярмарки, а Джефф так и не объявлялся. Конечно, это было неудивительно. Наверное, он заготавливает сено для лошадей и торопится успеть до дождей.

Лиз готовила какую-то настойку в кабинете, когда туда вошел Роджер. Он посмотрел на часы и покачал головой:

— Сегодня мне надо будет поехать осмотреть лошадь Грэшемов, я им обещал, но никак не успеваю. Вы не съездите туда после обеда? Я уже два раза сделал ей горячие припарки, и надо посмотреть, как у нее заживает нога. Надеюсь, рану не придется прижигать — мне не хотелось бы, разве что в самом крайнем случае. Осмотрите ее хорошенько, потом расскажете мне.