Цветы подо льдом - Джин Росс Юинг Страница 30

Он достал из кармана монеты и вложил их в ладонь Кэтрионы.

Она с удивлением посмотрела на золото, затем подняла глаза.

– Вы думаете, если я буду в поношенном платье и другой шляпке, меня не узнают?

– Возможно.

– А вы?

– Меня всегда забавляли коричневый парик и пасторская шляпа. – Доминик показал на следующую лавку и ухмыльнулся: – «Хенч и братья, специалисты по театральному реквизиту». Кто лучше нашей дамы с сыром рассказал бы мне столько полезного о Ноттингеме?

– Так вы поэтому с ней кокетничали?! – воскликнула Кэтриона. – Вы всегда все просчитываете наперед?

– По крайней мере предпочитаю иметь резервный вариант, – засмеялся Доминик. – Сейчас шагайте в лавку, купите себе что-нибудь. Я приду через пятнадцать минут; встречаемся здесь, на этом же месте.

Он наклонился и быстро поцеловал ее.

Кэтриона некоторое время смотрела, как он удаляется, уверенный и беззаботный, затем вскинула подбородок и зашагала к лавке. Невысокий хозяин магазинчика засиял при виде посетительницы.

– Я пришла за одеждой для младшего брата, – сказала она. – Он приблизительно моего роста.

– А где же он сам?

– Болеет. Он сильно похудел, ему нужно сменить пиджак, рубашку... О, я вижу у вас есть и башмаки!

Они выбрали несколько рубашек и ботинки, затем принялись энергично ворошить пиджаки. Кэтриона остановилась на свободном синем, подходящем для джентльмена скромного достатка.

– Вы уверены, что все это будет ему в самый раз? – спросил хозяин.

Кэтриона спокойно выдержала его взгляд.

– В случае чего приду и поменяю. А сейчас не могли бы вы отвести меня куда-нибудь, где есть нитка с иголкой? Я собираюсь сделать брату сюрприз. За одолжение я заплачу.

Через минуту ее проводили в дальнюю комнатушку и оставили одну. Несомненно, именно здесь они производили подгонку и мелкий ремонт одежды – на колченогом столе лежали нитки, иглы, ножницы, куча лоскутьев и небольшое зеркало. Сквозь пятна в тех местах, где зеркало пострадало от времени, Кэтриона увидела свое лицо. Синие глаза были посажены чуть шире обычного и сдвинуты к сильным, таким же, как у матери, скулам. Девушка в зеркале не была хорошенькой, но однажды в холодном темном лесу мужчина нашел ее прекрасной, и его руки сказали ей об этом.

А еще раньше он позволил себе сказать то же словами. О, Мадонна, его слова дорогого стоили, даже если он не имел в виду ничего из того, что говорил и делал своими красноречивыми пальцами.

Кэтриона закрыла глаза и, положив руки на свои заплетенные косы, озорно улыбнулась. «У вас очаровательные волосы, они как крыло черной птицы». Он возбудил в ней желание и затем обернул его против нее.

«Эту игру женщины всегда проигрывают». Она закусила губу и, подавив слезы, взяла ножницы.

Доминик посмеиваясь вышел из потешного заведения «Хенч и братья», унося с собой запах клея и конского волоса; на голове его поверх коричневого парика плотно сидела круглая черная шляпа. Минуту назад он делал перед зеркалом все, что мог, чтобы придать лицу благочестивое выражение, и теперь не сомневался, что новый наряд сделал его совершенно неузнаваемым.

Неподалеку от лавки подержанной одежды «Адам и Литтл» не спеша прохаживался какой-то юноша. В первый миг Доминику показалось, что он увидел старого друга, странным образом уменьшившегося в размерах и сделавшегося вдруг хрупким и уязвимым. Так мог выглядеть Калем Макноррин, прежде чем из отрока вымахал в широкоплечего и сильного воина, или его младший брат, которого никогда не существовало. Но нет, это был не призрак! От волнения Доминик остановился и перестал дышать. До того как он снова вздохнул свободно, ему уже все стало ясно.

Он зашагал по булыжнику ей навстречу, и Кэтриона весело повернула к нему лицо, покрытое ярким румянцем. На ней был мужской пиджак такого же цвета, как ее бездонные глаза, и темные брюки; высокий воротник рубахи почти доставал до подбородка.

Когда Доминик подошел к ней, она покраснела еще сильнее и тряхнула короткими кудрями – это было все, что осталось от ее шикарных волос после варварской стрижки.

– Вы с ума сошли? Черт побери, зачем вы сделали это?

Кэтриона вскинула подбородок:

– В таком виде проще ехать. Теперь нам не нужен экипаж, достаточно лошадей. Мужчина и юноша, наставник и ученик – чем мы не пара?

Доминик хмыкнул:

– Ладно, идемте.

Они быстро прошли по переулку и, вернувшись на главную улицу, смешались с толпой. Теперь на них никто не обращал никакого внимания. Может, им действительно удастся незамеченными ускользнуть из города, подумал Доминик. Он вздохнул поглубже и засмеялся.

Вскоре они оказались на окраине, где находилась платная конюшня. Это было последнее здание на улице. Тут же продавали лошадиный корм для тех, кто отправлялся в дорогу. Вывеска гласила, что данное заведение принадлежит Дж.И. Смиту, извозопромышленнику, сдающему внаем лошадей и экипажи. От его владений дорога вела в широкое поле с конным рынком, где толпились потенциальные покупатели. Часть лошадей под седлами была выстроена в ряд, другие бегали рысцой по кругу.

Однако едва Доминик взглянул в проход под аркой, как настроение его круто переменилось. Увы, он опоздал! Так опоздал, что даже не сразу поверил себе.

Джерроу Флетчер, единственный во всем Ноттингеме представлявший для них опасность, стоял во дворе и тут же, узнав их, вместе с несколькими прихвостнями не мешкая бросился в погоню.

Доминик, крепко держа Кэтриону за руку, тащил ее за собой сквозь толпу, а сзади слышались крики:

– Священник и юноша – убийцы! Держите их!

Лошади фыркали и прядали ушами, шеи маклеров вытягивались в направлении преследуемых. На пути у них вырастали головы, гривы и сотни жестикулирующих рук – эти руки легко могли сорвать шляпу и парик Доминика, доказав тем самым, что он обманщик. Неожиданно какой-то рослый парень в форменной фуражке схватил Кэтриону, но Доминик на бегу ударил его в челюсть, и тот рухнул на землю как подкошенный.

Доминик юркнул между двумя каштановыми кобылами, увлекая Кэтриону на открытое пространство.

– Смотрите, та женщина! – неожиданно крикнула Кэтриона. – Наша фермерша, которая рассказывала вам про Ноттингем. Она продает сыр!

Они тут же побежали к ней; всполошившиеся преследователи, на какое-то время потерявшие их из виду, снова припустились за ними. Доминик подскочил к женщине сзади и быстро закрыл ей глаза руками.

– Какая приятная встреча, моя сладкая! – воскликнул он, целуя ее в висок. – Я покупаю весь ваш сыр. Немедленно. – Он отнял руки и вложил ей в ладонь несколько монет.

Женщина взглянула на деньги и едва не задохнулась.

– Да тут хватит на тысячу сыров, сэр!

Доминик быстро поцеловал ее в губы. Они были сухие и шершавые.