Идеальный жених - Саманта Джеймс Страница 30

А после этого ее мысли почему-то всякий раз устремлялись в опасном направлении. Арабелла закусила губу. Дядя Джозеф снова вернулся к своей газете, но тетя Грейс продолжала внимательно разглядывать племянницу, и в глазах ее было какое-то странное выражение.

– Арабелла, – наконец сурово спросила она, – ты опять выходила в сад без шляпки?

Нет! Я выходила в сад с Джастином! – едва не крикнула Арабелла.

Ей вдруг нестерпимо захотелось признаться во всем, рассказать правду... но она не решилась. Вместо этого она просто покачала головой:

– Нет тетя Грейс.

– Ты сегодня вся пылаешь, дитя мое. И к тому же не съела ни крошки, – озабоченно нахмурилась тетя Грейс. – Что ж... очень надеюсь, что это у тебя не лихорадка. – Подойдя к племяннице, она заботливо прижала пухлую ручку к ее щеке. – Нет, лихорадки нет. И слава Богу. К тому же это было бы на редкость некстати. Мы ведь завтра утром уезжаем, ты не забыла?

Арабелла широко раскрыла глаза.

– Уезжаем? – беспомощно переспросила она. И тут в груди ее внезапно вспыхнула надежда. Наверное, в Бат, решила она. А про себя вознесла горячую благодарность небесам. Арабелла обожала бывать в Бате. У тети Грейс и дяди Джозефа там был очаровательный дом. И Арабелла ничего так не любила, как подолгу гулять по тамошним холмам. К тому же сейчас это как нельзя более кстати – там она успокоится, избавится наконец от сумбура, царящего в ее душе.

И главное, она окажется далеко, очень далеко от Джастина. У нее не будет больше случая поддаться его очарованию. Конечно, их встречи были бы весьма познавательны, но при этом наверняка не довели бы ее до добра. Ехидный голосок в ее душе услужливо напомнил, что она сама искала его вчера вечером, но Арабелла, сурово цыкнув, велела ему помолчать.

– Да, дорогая, – кивнула тетя Грейс, – мы уедем достаточно рано.

Арабелла улыбнулась – чуть ли не в первый раз за все утро.

– И куда же мы едем, тетя Грейс?

Тетя Грейс допила оставшийся в чашке кофе.

– Маркиз Терстон и его супруга устраивают прием у себя в загородном доме, ты забыла? Мы отправляемся в Терстон-Холл, так называется его поместье.

– Что?! – Арабелла едва не свалилась со стула. Вот так сюрприз! Все внутри ее оборвалось. Арабелла с трудом сдержалась, чтобы не показать своего ужаса. Конечно, она была знакома с маркизом Терстоном. Старший брат Джастина, Себастьян... Святители небесные, что ей делать?!

– Да, дорогая. – Тетя Грейс отодвинулась от стола. – Приглашение от него пришло еще на прошлой неделе. По-моему, я говорила тебе. Наверное, это просто вылетело у тебя из головы. – В голосе ее появились мечтательные нотки. – Неделя в Терстон-Холле, подумать только... Это прелестное место, дорогая. Признаюсь, жду не дождусь, когда смогу увидеть его вновь.

Чего никак нельзя было сказать об Арабелле. Тетя Грейс уже давно вышла из столовой, а Арабелла, погрузившись в мрачные раздумья, продолжала сидеть за столом. Тетя Грейс не ошиблась – это приглашение действительно вылетело у нее из головы. Точнее, она напрочь о нем забыла. Наконец, очнувшись, она встала из-за стола и тяжело вздохнула.

Можно ли надеяться, что Джастина там не окажется?

Арабелла насмешливо фыркнула. С таким же успехом можно было бы надеяться на то, что утром из-за горизонта не покажется солнце. Естественно, Джастин будет там – такой же надменный, опасный и такой же вызывающе привлекательный, как и всегда.

Арабелла ничуть не обрадовалась, когда тот же ехидный голосок напомнил ее же собственные, сказанные накануне слова: «Полагаю, нам вряд ли удастся избегать друг друга, иначе это просто бросится в глаза. Так что, думаю, нам с вами нужно заключить перемирие. Неужели нельзя просто вести себя как цивилизованные люди?»

О чем она только думала, когда несла всю эту чушь?! Неужели ей не приходило в голову, что настанет момент, когда эти же самые слова ударят рикошетом по ней самой? Что ж, можно не сомневаться: Джастин отыщет благоприятный повод, чтобы избегать ее.

Ну и ладно, мрачно решила она. Во всем этом есть и светлая сторона. По крайней мере можно больше не волноваться, что ему вздумается снова поцеловать ее. Нет ни единого шанса, что это повторится.

Может быть, если она все-таки решится когда-нибудь выйти замуж, то в один прекрасный день будет хвастаться внукам, что, когда была еще совсем молодой, целовалась с самым красивым мужчиной во всей Англии...

Скорее всего они ей просто не поверят. Да и кто сможет поверить в это, добавила про себя Арабелла, когда она сама уже почти в это не верит?

Карета Бериллов представляла собой внушительное сооружение – не только элегантная, но и достаточно комфортабельная, она идеально подходила для долгого путешествия. Тетя Грейс, не умолкая ни на минуту, расхваливала ее на все лады, пока они, оставив позади шумный и чадный Лондон, не оказались за городом. Дядя Джозеф и Арабелла слушали ее вполуха. Наскоро перекусив в придорожной гостинице, они снова двинулись в путь.

Очень скоро дядя с теткой задремали. Арабелла, глядя на них, слегка улыбнулась – уж очень забавную картину они представляли собой в этот момент. Тетя Грейс, слегка приоткрыв рот, чуть слышно посапывала, уронив голову на плечо дяди Джозефа. А тот, низко надвинув на лоб шляпу, чтобы яркое солнце не било в глаза, похоже, спал без задних ног. Однако стоило тете Грейс вздрогнуть во сне, как он привычным движением крепко сжал ее пухлые пальчики.

Арабелле вдруг стало стыдно. Как она могла быть так слепа? Конечно же, она всегда знала, что тетя Грейс с дядей Джозефом нежно любят друг друга. Однако почему-то считала, что любовь пришла к ним уже после свадьбы. И только в эти последние несколько дней ей бросилось в глаза то, чего она никогда не замечала раньше. Легкое прикосновение, вздох, чуть слышный шепот, незаметный кивок головы, обмен улыбками украдкой... все это были свидетельства любви, говорившие о том, что она по-прежнему живет в их сердцах и оба они не только не стесняются этого, но и отнюдь не прочь, чтобы и другие это видели.

В горле у нее застрял ком. Ее собственные родители вели себя точно так же, хотя и были полной противоположностью друг другу, во всяком случае, внешне, – мать, хрупкая и изящная, как дрезденская статуэтка, и отец, шумный, громогласный великан. Однако, думала Арабелла, никто еще не жил в таком полном согласии, как ее родители. Казалось, эти двое – половинки единого целого. Сколько раз случалось, что мама начинала что-то говорить, а папа, подхватив ее мысль налету, договаривал за нее. А потом они оба переглядывались и весело смеялись, а она сама в такие минуты всегда почему-то слегка обижалась, чувствуя себя забытой. Нет, она знала, что родители любят ее. Все свое детство она купалась в этой любви. Не было случая, чтобы она усомнилась в ней. И тем не менее, если честно, случались времена, когда она чувствовала себя немного... одинокой. И даже слегка завидовала родителям... завидовала их любви...

Откуда взялась эта печаль, от которой ей вдруг стало трудно дышать?