Сердце женщины - Розалин Уэст Страница 30

– Как дела, Этьен? – спросил капитан. – Есть ли какие-нибудь вести…для меня?

– Вести? Да, конечно. Но сначала пойдем со мной. Я предоставлю тебе комнаты… Очень хорошие комнаты. Пойдем.

Люк кивнул и пошел рядом с Этьеном. Шеймус и Элиза последовали за ним.

«Хорошие комнаты…» Элиза окинула взглядом убогое заведение Этьена и сразу поняла, что происходило под этой крышей. Полуобнаженные женщины заигрывали с мужчинами, преимущественно с матросами, игравшими в карты и пившими ром. Огромный африканец – Элиза впервые видела негра так близко – стоял у подножия винтовой лестницы, ведущей наверх. Он выглядел весьма внушительно, и девушка невольно поежилась, когда чернокожий взглянул на нее.

Этьен ухмыльнулся и проговорил:

– Ну, что скажешь, Жан Люк? Хорошее местечко, не правда ли? Сколько комнат тебе нужно? Одну для красавицы, другую для тебя?

– Одну комнату. Этьен рассмеялся.

– Хорошо, одну комнату. И обещаю, что никто не побеспокоит тебя. Но сначала выпьем, да? За твое путешествие и благополучное возвращение домой.

Хозяин борделя подошел к столу в углу комнаты и поманил к себе Люка. Усевшись на стул, он покосился на Шеймуса и прорычал:

– Эй, принеси нам бутылку и стаканы!

Шеймус не сошел с места, пока Люк не кивнул ему. Оставшись одна, Элиза подошла поближе к капитану; она старалась не смотреть по сторонам, но прекрасно знала, что многие мужчины глазеют на нее.

Капитан пристально взглянул на хозяина:

– Так какие же у тебя для меня новости, Этьен?

– Сначала выпьем, Жан Люк. На тебя не похоже, чтобы ты торопился. Я могу подумать, что ты пришел сюда не ради меня, а только для того, чтобы узнать новости, – ворчал Этьен. Капитан промолчал, и Этьен, бросив взгляд на Элизу, добавил: – Хорошенькая девочка, Жан Люк. А я-то уже начал подумывать, что женщины вообще не интересуют тебя.

Люк нахмурился и пробормотал:

– Меня не интересуют продажные женщины.

– Значит, эта… э… не такая?

– Нет, не такая.

Этьен вздохнул, изображая огорчение.

– Как жаль… Она такая свеженькая. Могла бы принести немалый доход.

Люк усмехнулся:

– Именно на это я и рассчитываю. – Он поискал взглядом Шеймуса, однако не обратил внимания на дюжего матроса, подошедшего к столу.

Элиза почувствовала его прежде, чем увидела. На нее пахнуло потом и спиртным. Этот человек подошел к ней бесшумно, и она не встревожилась, пока он не дотронулся до нее своими грязными пальцами. Девушка вздрогнула от неожиданности и отшатнулась. На нее смотрели круглые, как бусинки, глаза незнакомца.

– Сколько стоит ночь с тобой? – проговорил он с сильным французским акцентом.

– Я не желаю с вами говорить, – заявила Элиза. – Убирайтесь.

– Может, на один час? Этого будет достаточно, чтобы сделать дело. Несколько раз.

Оттолкнув матроса, Элиза крикнула:

– Нет, убирайтесь!

Люка же, казалось, нисколько не интересовало происходящее у него за спиной; он с невозмутимым видом разговаривал с Этьеном.

Матрос снова к ней приблизился и стал оттеснять ее в угол. Его руки с удивительным проворством ощупывали ее груди и бедра. Затем он запустил пальцы в ее волосы.

– Оставьте меня! – снова закричала Элиза. – Здесь много других женщин, которые непременно польстятся на ваши деньги.

– Но ни одна из них не нравится мне так, как ты. Элиза ощутила холод, когда серебряная монета скользнула за корсаж ее платья и застряла между грудей.

– Это за несколько прикосновений. Прямо здесь.

Прежде чем она успела вытащить монету, его грязные руки собрали в складки ее юбки и начали шарить по обнаженным бедрам. Охваченная ужасом, Элиза выставила колено, а затем с силой ударила его ногой в подбородок. Матрос отпрянул, но тут же вновь шагнул к девушке. Было ясно, что он не собирается отступать.

Элиза попятилась к Люку и проговорила:

– Пожалуйста… я не могу взять ваши деньги. Я… я принадлежу ему. – И она ухватилась за плечи Жана Люка, призывая его вмешаться. Затем вдруг заявила: – Вы же знаете, кто перед вами? Это капитан Черная Душа.

Матрос тотчас же остановился и в изумлении уставился на Люка. Потом заморгал и пробормотал:

– Да-да, конечно… Капитан Черная Душа. – Тут он рассмеялся и с ухмылкой проговорил: – Но все знают, что Черная Душа не интересуется женщинами.

Элиза для пущей убедительности обвила руками шею Люка и, наклонившись, прижалась грудью к его спине.

– А я ему нравлюсь, – сказала она с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.

Пристававший к ней моряк явно колебался. Люк же наконец-то повернулся и пристально посмотрел на него.

– Это правда, Черная Душа? Она твоя женщина?

Люк несколько секунд молчал. Затем с невозмутимым видом проговорил:

– Кейджан, ты ведь знаешь, что у меня нет женщины.

Элиза с изумлением взглянула на капитана. А Кейджан широко улыбнулся и снова протянул к ней руку. Но тут Люк перехватил его руку и сказал:

– У меня действительно нет женщины, однако она является… моим имуществом. – Он смотрел на Кейджана все так же пристально.

Матрос тотчас же отступил на шаг и пробормотал:

– Но у нее моя монета…

Люк развернулся на стуле и зацепил указательным пальцем вырез платья Элизы. Затем, не обращая внимания на ее испуг, запустил другую руку между грудей, достал серебряную монету и, бросив ее Кейджану, процедил:

– Потрать ее на что-нибудь другое.

Моряк с готовностью закивал и поспешил удалиться. Люк же опять повернулся к хозяину и продолжил разговор. Причем он даже не взглянул на Элизу.

«Его имущество», – подумала она, дрожа от негодования.

Элиза прижала руку к груди; ей казалось, что она все еще ощущает тепло ладони Люка. Но почему же он проявил такое равнодушие? Имущество… В ней нарастало возмущение, и она уже забыла о страхе. Да как он посмел?!

Элиза уже хотела отойти от Люка, но он вдруг снова протянул руку и, схватив девушку за волосы, заставил ее опуститься на колени рядом со своим стулом.

– Лучше не выставляйтесь напоказ, дорогая. Чтобы мне не пришлось проливать кровь, защищая вас.

– Вы хотите сказать… защищая мою стоимость? – проговорила она с возмущением в голосе.

– Точно. Совершенно верно. – Он усмехнулся. – И потому сидите тихо.

Элиза молча уселась на грязный пол; она ужасно обиделась на Люка, но понимала, что действительно так будет лучше. Если бы она продолжала стоять, то к ней непременно подошел бы еще какой-нибудь пьяный матрос. К тому же Люк все-таки вступился за нее, хотя совсем не так, как ей хотелось бы.