Если женщина хочет… - Кэти Келли Страница 30

Мэтт считал, что добиться успеха можно только в том случае, если считать труд писателя такой же работой, как и всякая дру­гая. «Я должен ходить в центр каждый день и работать по пять-шесть часов, – говорил он. – Там зона молчания. Разговаривать разрешается только на кухне».

– Что это? – подозрительно спросил Мэтт, показав на короб­ку, где неистово пищали цыплята.

– Куры, – ответила Хоуп.

– Для еды?

– Для яиц, глупый! Финула сказала, что нам следует завести кур. Я думала, что эта мысль тебе понравилась.

– Ну, если так сказала Финула, то она, наверно, права, – по­жал плечами Мэтт и поцеловал жену на прощание. – Извини, что наворчал. Просто я волновался, что тебя долго нет… Похоже, ты очень быстро привыкаешь к деревенской жизни, – с улыбкой добавил он.

– Шесть цыплят еще не делают меня фермером, – отшути­лась Хоуп.

Спустя два дня Мэтт пришел домой рано и повел детей гулять. Хоуп воспользовалась их отсутствием, чтобы принять чуть теп­лую ванну (трубы еще недостаточно прочистились), потом наде­ла махровый халат, теплые носки и села за компьютер, чтобы от­править сообщение Сэм. Ей хотелось пожаловаться на подавлен­ность и на то, что ее представление о безоблачной сельской жизни оказалось далеким от действительности. Но это было невозмож­но. Сэм с самого начала была против ее переезда, и Хоуп не могла сказать сестре, что та была абсолютно права.

«Здравствуй, Сэм! Привет из графства Керри. Как поживаешь? Мы – отлично. Правда, с коттеджем пришлось повозиться, но, по­ка его доводили до ума, мы жили в замечательной семье неподалеку».

Едва ли можно было назвать Хедли-Райанов замечательной семьей. Во всяком случае, Финула доводила ее до белого кале­ния. Но если бы Хоуп написала правду, Сэм тут же решила бы, что она нуждается в таблетке от депрессии.

«Хочу описать наш новый дом. Коттедж „Кроншнеп“ стоит примерно в миле от ближайшей деревни. Ты едешь по извилистой проселочной дороге и вдруг оказываешься у пряничной избушки, ко­торую летом оплетают вьющиеся розы. Она похожа на картинку из детской книжки. Внутри настоящие деревянные стропила и не­обычные решетчатые ставни».

«Которые чертовски трудно мыть», – мрачно добавила про себя Хоуп. Она драила эти чертовы деревянные планки несколь­ко часов.

«В кухне-столовой стоит старинная дровяная плита (она же камин), и это очень уютно. Кроме того, у нас есть сад, обнесенный каменным забором. Правда, его нужно слегка привести в порядок. Финула – женщина, у которой мы жили, – советует выкорчевать деревья и на их месте разбить огород».

Звучит неплохо. Зачем упоминать о том, что стоило Мэтту за­икнуться о совете Финулы, как Хоуп сначала вытаращила глаза, а потом закричала: «Если ты такой любитель пастернака, выра­щенного собственными руками, – что ж, давай, действуй!»

«Ванная у нас замечательная. – Точнее, стала замечательной, когда из нее удалось изгнать жуков, пауков, сверчков и прочую ползучую нечисть. – В ней стоит старинная ванна на когтистых лапах. Детям здесь очень нравится».

А вот это было чистейшей правдой. Ни Тоби, ни Милли не скучали по своим друзьям из яслей. Может быть, только времен­но, пока им все в диковинку. Вскоре они захотят играть со свои­ми сверстниками и нужно будет поискать детский сад, где можно оставлять детей на несколько часов. После чего она тоже сможет начать новую жизнь. Хоуп не думала, что она будет скучать по ра­боте. И дело было не в конверте с еженедельным жалованьем. Она скучала по независимости и подругам. Чем больше Хоуп ду­мала об этом, тем крепче становилась ее решимость найти себе дело на неполный рабочий день.

«Мы еще не успели обзавестись большим количеством друзей, по­тому что были заняты, но Финула уверяет, что жизнь здесь бьет ключом. Мэтт прижился в творческом центре и ходит туда каж­дый день, работать над книгой. Так что пока все идет хорошо. От­веть поскорее.

Любящая тебя Хоуп».

В понедельник сразу после завтрака пошел дождь.

– Мама, мне скучно! – ныла Милли, теребя Хоуп за брюки. – Хочу играть с какими-нибудь девочками!

«Маме тоже скучно», – думала Хоуп. Семейной идиллии не получилось. Вместо симпатичного коттеджа, где можно было ве­село жить и дети могли бы играть с соседями, они оказались в доме, стоящем на отшибе, где не работает телевизор и нечем себя занять. Они жили в миле от деревни, в их проулок никто не заез­жал и не заходил в гости. В этом не было ничего удивительного, потому что они здесь никого не знали. Ближайший город нахо­дился в часе езды, а Мэтт уходил работать в свой Центр. «Счас­тливчик», – мрачно думала Хоуп. Тем временем Тоби и Милли громко ссорились из-за книжки с картинками.

Так прошло минут двадцать. Потом дождь прекратился, и туг Хоуп осенило.

– Пойдемте гулять, – сказала она.

– Ура! – радостно завопила Милли.

Поскольку машину забрал Мэтт, Хоуп нарядила детей как по­лярников, сама надела теплую куртку и сапоги, и они отправи­лись в путь. Детей она по очереди везла в коляске, однако вскоре им обоим захотелось на ручки. Все-таки миля – это слишком да­леко, особенно для Тоби; к тому моменту, как они прибыли в де­ревню, Тоби и Милли ревели, а Хоуп злилась на то, что у них только один автомобиль. «Вольво» принадлежал ей, но Мэтт его забрал. Как будто она была виновата в том, что ему пришлось расстаться со служебной машиной…

К счастью, дети перестали ныть, а сама деревня в этот раз по­казалась Хоуп гораздо симпатичнее. Проезжая по ней на машине, она не замечала маленьких эркеров, украшавших здание почты, необычной пастельной окраски домов и красоты старого камня, из которого была построена пивная «Вдова Мэгуайр». В пролив­ной дождь все казалось тусклым, а сейчас было видно, что кот­тедж «Кроншнеп» – далеко не единственная здесь пряничная избушка. Хоуп успела прочитать объявления на двери пивной. Одно из них гласило: «Вечера отдыха каждый уик-энд. Пригла­шаются скрипачи». Может быть, они с Мэттом как-нибудь выбе­рутся сюда, если сумеют найти бэби-ситтер?..

Подходя к аптеке, Хоуп двинулась прямо к задней двери в ка­бинет Мэри-Кейт и постучала. Мэри-Кейт тут же выросла на по­роге.

– Ах, какие необычные посетители! – Она нагнулась и поздо­ровалась с детьми, как со взрослыми. – Как поживаешь? – се­рьезно спросила Мэри-Кейт, пожимая руку Милли.

Именно это от нее и требовалось. Милли засияла от удоволь­ствия, а Тоби застенчиво улыбнулся.

– Как вас зовут, мисс? – по-прежнему серьезно спросила Мэри-Кейт.

– Милли, – ответила девочка, демонстрируя прелестные ямочки на щеках.

– А этого джентльмена?

– Это Тоби, мой младший брат. Ему только два года, – высо­комерно заявила Милли.

– Я подумала, что им захочется взглянуть на ваших чудесных котят, – пробормотала Хоуп. – Надеялась, что вы не станете возражать.

– Прекрасная мысль! Дорогие дети, будьте добры войти и по­играть с тремя симпатичными маленькими котятами.