Заговор двух сердец - Кэтрин Куксон Страница 30

К новогодней вечеринке готовились и в зале для слуг. Лиззи Гэмбл и Бетти Лейберн веселились с раннего утра, а к середине дня заразили Пег и Фэнни и даже Кристин Пибоди. Когда отца не было поблизости, она улыбалась, предвкушая предстоящее веселье.

Приглашенный брат Питера Майерза, который умел играть на скрипке, пообещал привести с собой друга, играющего на концертино, причем оба парня были холостяками. Собирались придти также Генри, старший сын Бидди, с женой и двумя детьми, Алек с женой и Сэм с женой.

Пибоди, вероятно, пришло в голову, что семейство Дрю монополизирует предстоящую вечеринку, поэтому он обратился к хозяйке за разрешением пригласить в качестве гостей своего брата с женой, которые жили совсем рядом. И уж коль скоро он зашел так далеко, то нельзя ли им тут переночевать? На что хозяйка с готовностью согласилась. Некоторые из Дрю тоже останутся на ночь, так что пусть он распорядится, чтобы проветрили и натопили комнаты.

Оставался один Биддл. И тут он вдруг удивил всех, спросив, не мог ли он пригласить своих родителей. Как, смеясь, заметила Фэнни: «Представьте себе, у Биддла есть мама с папой. Ну, ведь кто-то его однажды родил». Насмешница, отправилась к матери и рассказала, что Биддл объяснил свое желание пригласить родителей тем, что у него нет подходящей спутницы. Затем она смутилась и добавила:

— Он спросил, буду ли я с ним танцевать и вообще…

Бидди долго смотрела на дочь и решила:

— Ну, под своей униформой он мужчина, причем не из худших.

Фэнни зарделась и воскликнула:

— Ну ты что, ма! Я и Биддл?

А Бидди отчеканила:

— Ты и Биддл. Тебе не до выбора.

И снова Фэнни воскликнула:

— Ну тебя, мама! — И выскочила из кухни, шурша юбками. Но в коридоре она остановилась и взглянула в направлении комнаты, где Пибоди и Биддл обычно пили чай по утрам. Затем оглянулась на дверь кухни, помотала головой и пошла дальше, загадочно улыбаясь. Он ведь может когда-нибудь стать дворецким: старый Пибоди не вечен. Фэнни поправила фартук и вошла в зал. Там уже стояли два длинных стола, накрытых крахмальными скатертями. Бетти и Лиззи расставляли тарелки и бокалы, раскладывали приборы.

Разумеется, Тилли пообещала придти на вечеринку и вместе со всеми встретить Новый год. Она решила, что выпив бокал за Новый год, сразу уйдет к себе, чтобы не мешать общему веселью, которое начнется после ее ухода.

Пока Марк был жив, она частенько прислушивалась к смеху и песням, доносившимся сквозь толстые стены. Слугам разрешали устраивать вечеринки только на Новый год. Так что Тилли не хотелось вредничать и прерывать ее, если веселье затянется до утра.

Марк не был вредным хозяином. Но Тилли чувствовала, что его раздражают звуки музыки и отдаленный топот танцующих пар. Разумеется, она отдавала себе отчет, что для человека, лишенного ног, звуки чужой радости особенно неприятны. И она ни разу, ни словом, ни жестом не показала, как ей хочется оказаться внизу вместе с семейством Дрю и принять участие в празднике.

Странно, сказала себе Тилли, но ей ни разу не довелось присутствовать на новогодней вечеринке: там, где ели, пили и танцевали. В детстве она встречала Новый год, стоя между дедушкой и бабушкой. Потом год за годом она встречала Новый год, стоя у окна этой самой спальни. Еще она встречала Новый год в Америке. Но по-настоящему повеселиться ей не приходилось ни разу, и поэтому она с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Конечно, она должна быть сдержанной, но, по крайней мере, порадуется праздничному настроению других. Ей будет хорошо с Бидди и ее близкими, ведь они, как она рассуждала, были не только ее друзьями, но самой настоящей семьей.

Тилли уже почти спустилась с лестницы, когда увидела, что дверь столовой распахнулась, и в холл выбежала Фэнни. Увидев ее, она остановилась и сказала:

— Прости, Тил… мэм.

Тилли намеренно строго взглянула на нее, затем поджала губы и покачала головой.

— Тебе должно быть стыдно. Тебе еще повезло, что я не Пибоди.

Выговор был шуткой, но Пегги опустила голову, закусила нижнюю губу и уже спокойным шагом направилась в кухню.

Улыбаясь про себя, Тилли прошла в гостиную, раздвинула тяжелые шторы и выглянула на улицу. К своему удивлению она увидела у дома спешивающегося всадника. Это был Джон. Внезапно возникший словно ниоткуда, Пибоди пошел открывать дверь. Дворецкий нюхом чувствовал гостя, а, может, у него такой тонкий слух, что он расслышал, как он подъехал.