Однажды в нашем городе - Ронда Грей Страница 30

Уже через несколько часов Элен осознала, какую ошибку совершила.

Эвелин просыпалась несколько раз, но даже если бы она спокойно проспала всю ночь, для Элен ничего не изменилось бы. В ожидании возвращения Николаса она лежала без сна и прислушивалась к любому звуку. Он так и не вернулся.

Уже за полночь Элен на цыпочках спустилась вниз, надеясь, что Ник пришел, но лег спать в гостиной. Надежды оказались тщетными. Несмотря на то что она ничего не ела с самого утра, мысль о еде не вызывала аппетита. Пить, однако, хотелось, и она украдкой заглянула в маленькую гостиную, надеясь, что Кэтлин что-нибудь оставила на столе. Но няня убрала все.

К глазам новобрачной подступили слезы, когда она увидела в центре стола свой букет из белых роз, маргариток и фрезий. Он был таким праздничным и красивым. Интересно, подумала Элен, Николас сам подобрал цветы? Если да, то у него отменный вкус. Она вздохнула: какая сумятица в мыслях!

Элен уже повернулась, чтобы уйти, когда заметила рядом с букетом коробочку в серебряной фольге. Не в силах справиться с искушением, она подошла поближе и увидела прикрепленную к коробочке карточку с тисненной золотом надписью «Элен».

Поколебавшись, она дрожащими руками развернула бумагу и увидела кожаный футляр в виде ладьи с эмблемой одного из самых дорогих в Лондоне ювелирных магазинов. Приподняв крышку, Элен едва не ослепла: на бархатной подкладке сияло, как звезды в ночи, необыкновенно красивое колье с бриллиантами и аквамаринами.

Захлопнув футляр, она прижала его к груди. Почему Ник купил ей такой дорогой подарок. Это предложение мира? Элен с горечью закрыла глаза. Она сама все испортила! Зайдя в кухню, налила в стакан молока и в подавленном настроении поплелась к себе, тесно прижимая к сердцу коробочку с подарком. Она легла в постель и прислушивалась к каждому шороху, но, кроме призывных попискиваний Эвелин, требовавшей, чтобы ее покормили, ничего не услышала.

Утром, измученная бессонницей и тяжкими раздумьями, Элен спустилась к завтраку и увидела Николаса, сидящего за столом с утренней газетой в руках. Рядом дымился кофе и стыла яичница. Он даже не взглянул на жену, когда она вошла.

— Доброе утро, — вежливо поприветствовала его Элен.

— Доброе? — съязвил он в ответ.

Метнув на нее холодный, злой взгляд, он снова уткнулся в газету.

Элен изо всех сил старалась вести себя как ни в чем не бывало. Она положила на тарелку немного омлета и тоненький тост, налила кофе. Элен улыбнулась мужу, но лицо его было похоже на каменную маску. Ничего человеческого.

— Я… Я видела, — Элен перевела дыхание, — колье, которое ты мне… Очень красивое.

— Забудь об этом, — сказал он рассеянно.

— Нет, в самом деле…

— Если ты предпочитаешь другие камешки, можешь его обменять. Или продать.

Николас не отрывал взгляд от газеты.

Элен едва не захлебнулась ядом, пропитавшим эту фразу. Ник и раньше был с нею холоден, но так — никогда. Да, по ее вине не состоялся столь многообещающий ужин на двоих, и подарок был получен совсем не так, как Ник задумал. Неужели он ей в отместку решил наверстать упущенное в чьих-то объятиях? Не в силах совладать с жгучей ревностью, она вцепилась побелевшими пальцами в скатерть, чтобы Ник не увидел, как дрожат ее руки. Она должна узнать, где он был!

— Ты вернулся домой только утром, — констатировала Элен, пристально глядя на мужа.

— Совершенно верно, — ответил он зевая.

— Могу я спросить, куда ты ходил?

— Можешь и не спрашивать.

— Ты… Ты спал с кем-нибудь? — слетело с языка прежде, чем она осознала, как унизила себя этим вопросом.

— С чего это ты так разволновалась? — насмешливо протянул он. — Я ведь тебе не нужен, не так ли? Или, может быть, ты все-таки хочешь меня, но у тебя не хватает честности признаться в этом? Вероятно, тебе просто нравится играть с людьми? Это повышает твой сексуальный тонус. Но запомни, Элен, я вне игры, и никогда не стану твоей игрушкой. Как хочешь используй свою привлекательность, но не смей ставить мне условий: ради твоих капризов я не собираюсь вести жизнь монаха.

У Элен перехватило дыхание от его грубой откровенности. С минуту она, тяжело дыша, смотрела в злые, ледяные глаза Палмерса. В этот момент она действительно ненавидела его всем сердцем, всей душой.

— Ты — негодяй, — прошипела она. — Грубая скотина.

Николас рассмеялся.

— Что это? Предложение мне, скотине, в очередной раз продемонстрировать свое животное начало, схватив утонченную интеллектуалку Элен в свои объятия и овладев ею силой? Вероятно, это было бы для тебя наилучшим решением проблемы, потому что оставило бы в девственной чистоте твою совесть. Ты хотела получить удовольствие, не подумав над тем, что именно его тебе доставляет. Извини, дорогая, я не попадусь на эту удочку.

С силой отодвинув стул, Николас встал из-за стола.

— Я собираюсь уехать на неделю по делам, — сообщил он хрипло. — За это время ты можешь решить, когда вернешься к работе. Не могу себе представить, учитывая специфику наших отношений, как ты сможешь оставаться в этом доме дольше, чем того требует необходимость.

— А ты не хочешь признаться, что тебе нравится без конца со мной препираться и язвить?

— Нравится? — переспросил Николас, скривив рот. — Нет, дорогая, у меня это все вот где сидит, — ребром ладони он коснулся горла. — Ты сама выбрала такую жизнь. Подумай об этом. И не пытайся улизнуть, тем более прихватить Эвелин, пока меня здесь не будет. Я хочу жить вместе с дочерью и сделаю все, чтобы оставить ее у себя.

— Прекрасно! — сказала Элен, сглотнув подступивший к горлу комок. — Я пробуду здесь до твоего возвращения. — И, не в силах сдержать желание сделать Нику так же больно, как только что он сделал ей, добавила: — Поскольку, как я понимаю, ты уже нашел, с кем разделить ложе, я тоже займусь поисками.