Загадочная леди - Мэри Бэлоу Страница 30

Разумеется, он не женится на Кэтрин Уинтерс только потому, что это, возможно, единственный способ уложить ее в постель. Кроме того, он почти ничего не знает о ней. Взять в жены женщину, совершенно тебе неизвестную? Как бы хороша собой она ни была – это чистейшее безумие.

Однако все разумные доводы, все размышления, которым он предавался во время танцев, разговоров и нетерпеливого ожидания вальса перед ужином, – все это ничуть не охладило его пыл. Кэтрин нужна ему, и, видит Бог, чтобы заполучить ее, он пойдет на все. На все, кроме насилия.

Виконт был чрезвычайно раздосадован, внезапно обнаружив, что Кэтрин нигде не видно. А между тем другие джентльмены уже приглашали дам к последнему вальсу перед ужином.

– Эллен свободна, Роули, – раздался веселый голос Клариссы у его плеча. – Позвольте, я провожу вас к ней.

– Прошу прощения, Кларисса, – ответил виконт – ответил гораздо резче, чем ему хотелось, – но второй раз я танцую с ней после ужина. А на этот танец я ангажировал другую даму.

– Да? И кого же?

Виконт был слишком раздражен, чтобы оправдываться. И вообще, с какой стати ему оправдываться? Он все равно отыщет ее и будет вальсировать с ней на глазах у всех.

– Кэтрин Уинтерс, – ответил он.

– Миссис Уинтерс? – проговорила Кларисса. – Вот как! Она должна быть весьма довольна, Роули. Такое внимание с вашей стороны… Ведь это – второй танец, который вы собираетесь танцевать с ней?

– Еще раз прошу прощения, – сказал он, отходя в сторону.

Было совершенно очевидно, что Кэтрин нет в бальном зале. Может, она на террасе? А может, в гостиной, где играют в карты? Где она спряталась? Спряталась от него? Или сбежала? Уехала домой? Однако он собственными глазами видел, как его преподобие мистер Ловеринг уезжал и Кэтрин с ним не уехала. Поскольку же она приехала с пастором, то теперь ей нужно дождаться кого-то, кто отвезет ее домой после бала. Если она не ушла пешком. Нет, конечно, она не настолько безрассудна, чтобы решиться на это. Где же она?

И тут его осенило: единственное возможное место – музыкальная гостиная. Виконт заглянул туда.

В комнате было не очень темно – свет проникал через незанавешенные французские окна. Однако Кэтрин сидела довольно далеко от окна, и он с трудом разглядел ее. Она сидела за фортепьяно, лицом к клавиатуре, но не играла. Вальс, звучавший в бальном зале, был слышен и здесь. Она даже не оглянулась, когда он отворил дверь и вошел. Виконт пересек комнату и оказался рядом с ней.

– Это мой танец, не так ли? – спросил он.

– Я вовсе не хотела этого.

– Этого? – Он почувствовал, что надежда его оживает. Она не хотела этого, но это случилось?

Кэтрин молчала, легонько водя пальцами по клавишам.

– Мне двадцать пять лет, – сказала она наконец. – И живу здесь уже пять лет. У меня есть друзья и знакомые, а мой коттедж стал для меня настоящим домом. У меня есть собака, которую я люблю и которая любит меня. Я была счастлива.

– Счастливы? Кэтрин, неужели ваш брак был настолько невыносим, что ваша... нет, не жизнь, а подобие жизни, – неужели это казалось вам счастьем?

– Я не позволяла вам обращаться ко мне по имени, – сказала Кэтрин.

– В таком случае отплатите мне тем же, зовите меня Рексом, – парировал виконт. – Вас влечет ко мне так же, как и меня к вам.

Она невесело рассмеялась:

– Мужчины и женщины, они слишком разные.

Я хочу лишь одного – душевного мира и покоя.

– Какая скука! – усмехнулся виконт.

– Я думаю иначе. – Она не собиралась обсуждать с ним этот вопрос.

Виконт молча ждал.

– Вы были счастливы с вашим мужем? – спросил он, наконец.

Кэтрин с минуту молчала.

– Я не могу отделить счастье от несчастья, – проговорила она. – Одно слишком скоро проходит, другое слишком долго длится. Моя семейная жизнь не должна вас интересовать. И я не должна вас интересовать. Прошу вас, возвращайтесь в зал, милорд, и пригласите на вальс какую-нибудь другую женщину. Любая будет рада этому.

– Я хочу танцевать с вами, – сказал он.

– Нет.

– Отчего же? – Он пристально смотрел на нее сверху вниз. Даже очертания ее шеи, едва различимые в полумраке, казались соблазнительными.

Кэтрин пожала плечами.

– Я не нравлюсь себе такая.

– Какая? Живая? – спросил он. – Вы прекрасно танцуете, прекрасно чувствуете музыку и полностью отдаетесь ей.

– Я не люблю привлекать к себе внимание, – сказала Кэтрин. – Второй танец с вами – это будет воспринято как нечто чрезвычайное. Вашей невестке и первый-то пришелся не по душе. А мне здесь жить и жить. Всю жизнь. Я не могу позволить, чтобы меня коснулся хотя бы намек на сплетню.

Роули поставил ногу на табурет и уперся локтем в колено.

– Вам вовсе не нужно оставаться здесь, – сказал он. – Вы можете уехать со мной. Я найду для вас дом где-нибудь, и вам станет все равно, что о вас думают другие – все, кроме меня.

Кэтрин снова рассмеялась.

– Приют любви? – спросила она. – Чтобы радовать только одного человека? Ужасно заманчиво!

– И все же очевидно, что однажды подобное предложение вы сочли достаточно соблазнительным, – заметил он. – Когда вы вышли замуж. Если только ваше замужество не обусловлено чем-нибудь другим, а не любовью. Но такого я представить себе не могу.

– Это было давным-давно, – сказала она. – И пожалуйста, не нужно, чтобы кто-нибудь застал нас здесь. – Она глубоко вздохнула. – Пожалуйста.

– Это мой танец. Идемте. – Виконт убрал ногу с табурета и протянул ей руку.

– Нет, – сказала Кэтрин. – Слишком поздно. Вальс давно уже начался.

– В таком случае давайте танцевать здесь. Музыку слышно, места вполне хватает – и никаких ковров на полу.

– Здесь? – Только теперь она посмотрела на него.

– Пойдемте, – сказал он снова.

Кэтрин нерешительно поднялась с места. Когда же он обнял ее за талию и взял ее руку, она положила другую руку на его плечо, и они закружились по темной комнате в такт музыке – закружились легко и изящно. Кэтрин действительно прекрасно танцевала. Виконт вел, и она чутко отзывалась на его движения.

Они танцевали молча. Сначала танцевали по всем правилам, соблюдая надлежащую дистанцию. Но в какой-то момент, при очередном повороте, свет упал на ее лицо, и виконт заметил, что она танцует с закрытыми глазами. Тогда он привлек ее к себе, так, чтобы чувствовать ее бедра, чтобы время от времени ее груди касались его груди. Он прижимал Кэтрин к себе все крепче, а потом положил ее ладонь себе на сердце. Голова Кэтрин склонилась к его плечу, и она обняла виконта за шею.