Награда для чемпиона - Кейтлин Крюс Страница 30

Ей следовало помнить, что это Иван Коровин. Человек, способный на все.

— Ты сказала это на днях во сне, — произнес он, неумолимо приближаясь к ней, словно грациозный хищник к своей жертве. — И прокричала это вчера, когда я довел тебя до экстаза.

Каждый удар израненного сердца причинял ей боль. Она глубоко вдохнула, затем еще раз и поняла, что бороться дальше бессмысленно. Что она уже потеряла все, что было для нее важно. Карьеру, которая оказалась карточным домиком, построенным на критике человека, добившегося в жизни больше, чем она. Теперь она потеряла Ивана. Конечно, это было ожидаемо, но легче ей от этого не становилось.

— Да, это так. — Она издала истерический смешок. — Я никогда не была благоразумной, когда речь шла о тебе.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Потому что ты не умеешь проигрывать, — ответила она. — Но нравится тебе это или нет, на этот раз тебе придется уступить и выполнить условие нашего соглашения.

Иван чувствовал, что теряет над собой контроль.

— Мне наплевать на наше соглашение, равно как и на то, одержу я верх или нет, — заявил он, но Миранда лишь покачала головой.

— Иван…

— Ты не можешь сказать мне, что любишь, а потом уйти! — громко воскликнул он, не заботясь о том, что их могут услышать. — Ты не можешь кричать от наслаждения в моих объятиях и рассказывать мне то, что никогда никому не рассказывала, а потом просто вернуться в Нью-Йорк, словно ничего этого не было!

— Почему нет? Ты ведь этого хочешь!

— Тебе давно следовало понять, что я никогда не получаю то, что хочу, — ответил он, потеряв самообладание, которым всегда так гордился. — Я выполняю свой долг. Делаю то, чего хотят от меня другие. Но то, чего хочу я сам, никогда не принимается во внимание.

— Иван… — начала Миранда, когда он снова приблизился к ней, и она попятилась назад, словно испугавшись его ярости. Но ее темно-зеленые глаза, полные душевной муки, продолжали смотреть на него, несмотря ни на что.

— Ты не давала мне покоя все эти годы. Бросала мне вызов, провоцировала меня. Все это было до того, как мы встретились. Я не ожидал, что ты мне понравишься. Не ожидал, что буду тебя желать. — Он больше не кричал, хотя его по-прежнему переполняло отчаяние, которого он не испытывал с детства. — Скажи мне, как тебя отпустить, Миранда. Скажи мне, как сделать вид, будто ничего не было. Скажи мне, как притвориться, будто я не замечаю, что ты хочешь того же, что и я.

— Ты хотел публично меня унизить, но сначала соблазнил, чтобы мне было больнее.

— Ты собираешься написать обо мне книгу. Еще одну книгу, полную грязных намеков, глупых фантазий и лжи, — сказал он в свое оправдание.

— Я уже сообщила своему агенту, что этого не случится, — отрезала она.

Иван протянул руку, чтобы смахнуть слезы с ее красивого лица.

— Ты меня любишь, — повторил он. — Ты не хочешь уезжать.

Миранда поморщилась, всхлипнула и прижала ладонь к губам, словно это могло помочь ей успокоиться. Иван почувствовал себя подлецом.

— Что будет, если я останусь? — произнесла она сдавленным голосом. — Если мне так больно сейчас, каково мне будет через две недели? Через месяц? Я так не могу, Иван. Не могу добровольно подвергнуть себя…

— Ты меня любишь.

Она пробормотала это во сне, выкрикнула в момент наивысшего наслаждения. Иван напряженно посмотрел на Миранду, словно мог таким образом заставить ее повторить эти слова сейчас, когда решалась дальнейшая судьба их обоих.

Миранда издала звук — нечто среднее между всхлипом и вздохом. Затем ее плечи опустились и голова слегка наклонилась вперед, словно она собиралась избавиться от тяжелой ноши.

— Да, — прошептала она. — Я действительно тебя люблю.

В этот момент последние защитные барьеры внутри его рухнули, и он, положив руки ей на талию, прочитал в ее глазах, что она считает его таким, каким он всегда хотел быть. Что она видит в нем то, что больше никто не может видеть.

— Я грубый необразованный мужик, — сказал он. — Я выжил лишь благодаря кулакам и силе воли. У меня не было башни из слоновой кости, в которую я мог спрятаться, поэтому я всегда был один на один с реальностью. Мне приходилось бороться за все то, что у меня есть.

Она положила ладонь ему на щеку, и он почувствовал странное успокоение, которого никогда раньше не испытывал. Тот факт, что она знает его лучше всех на свете и все равно любит, казался ему чудом.

— Я буду бороться вместе с тобой, — прошептала она.

Тогда Иван крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы. Затем он отстранился, но только для того, чтобы поднять ее и отнести в постель, где она обхватила его руками и ногами, словно не желала больше никогда отпускать.

— Мне нужно больше, чем две недели, — сказал он, чувствуя, как темная пустота в его душе наполняется светом. — Мне нужна целая вечность. Выходи за меня замуж. Если не хочешь, я не буду настаивать. Для меня главное, чтобы ты была со мной.

Миранда тепло улыбнулась ему, и он наконец понял, почему так хочет быть вместе с этой женщиной.

— Я люблю тебя, — признался он.

Было так странно и непривычно произносить слова, которые он до сих пор не говорил ни одной женщине.

Ее улыбка сделалась шире и увлекла его в мир счастья и радости, который до сих пор был ему неведом.

— Я знаю, — мягко ответила она и поцеловала его.

* * *

Полтора года спустя Миранда стояла посреди своей нью-йоркской квартиры и, наморщив нос, смотрела на голые стены и полы и прощалась с местом, в котором жила целую вечность назад, когда была совсем другим человеком. Когда не знала саму себя. Когда по ночам в одиночку боролась с кошмарами, а не стонала от наслаждения в объятиях любимого мужчины.

Она посмотрела на простое элегантное кольцо с бриллиантом, которое Иван надел ей на палец всего неделю назад, когда она после долгих уговоров наконец согласилась выйти за него замуж. Разумеется, большая часть переговоров проходила в постели.

Миранда улыбнулась. Пришло время избавиться от страха и переехать в пентхаус в Сентрал-Парк-Уэст, который Иван приобрел, чтобы быть рядом с ней во время учебного года.

Он не издал ни единого звука, но она, как всегда, почувствовала его присутствие. Повернувшись, она увидела Ивана в длинном черном пальто, надетом поверх джинсов и пиджака. Он, как обычно, был неотразим.

— Может, передумаешь? Еще не поздно, — произнес он.

Миранда знала его извращенное чувство юмора и не восприняла эти слова всерьез.

— Никогда, — ответила она.

Он ослепительно улыбнулся и кивком указал на книгу, которую она держала в руке.

— Возьмешь ее с собой на память?

— Я нашла ее в дальнем углу шкафа, — ответила Миранда.