Скандальный дневник - Джулия Лэндон Страница 30

Натан недоуменно посмотрел на приятеля:

— Почему?

Уилкс огляделся по сторонам, потом тихо сказал:

— Среди королевских фрейлин ходит слух, что Данхилл заказал два билета во Францию.

Натан поморгал, переваривая услышанное.

— Он явно собирался бежать вместе с ней, — беспечно продолжил Уилкс, когда они подошли к конюшням. — Похоже, у них были довольно близкие отношения.

— Черт возьми, вряд ли я выдержу все новости без кружки эля, — бросил Натан.

— Но эта новость тебя точно порадует. На месте Ламборна я бы купил у Доннелли одного из его самых быстрых скакунов и срочно уехал в Шотландию.

— Почему? — равнодушно поинтересовался Натан. — Что он сделал?

Уилкс хитро усмехнулся, убедился, что рядом никого нет, и шагнул ближе.

— Он когда-нибудь говорил тебе о своем романе с принцессой Уэльской?

По мнению Натана, принцесса Уэльская была самой невзрачной женщиной королевства, и едва ли великолепный лорд Ламборн считал иначе. Джек Хейнз был очень разборчив в любовных связях, в отличие от Уилкса, который мог переспать с любой, лишь бы согласилась. И в отличие от Доннелли, который легко терял голову и влюблялся во всех подряд.

— Это правда, — сказал Уилкс, когда конюх вывел ему чалую лошадь. Ему явно доставляла удовольствие роль вестника. — В ходе расследования преступлений Каролины Джек был упомянут в качестве одного из ее многочисленных любовников.

— Я скорее поверю, что с принцессой спал Бентон, а не Ламборн, — проворчал Натан, но на губах его заиграла легкая улыбка. — Однако какое плодотворное расследование, а? Поехали, сообщим эту новость Ламборну вместе!

В холле Истчерча их встретил Бентон.

— Чаю, милорд? — спросил дворецкий, приняв у обоих мужчин плащи, шляпы и перчатки и отправив лакея наверх, в гостиную, с сумкой Уилкса.

— Еще чего! — нахмурился Уилкс. — Эля или виски, Бентон. Нам надо согреться. На улице чертовски холодно.

— Слушаюсь, сэр. — Бентон поклонился. — Если пожелаете, можете присоединиться к лорду Ламборну и лорду Доннелли. Они в бильярдной.

Натан слышал их смех, разносившийся по коридору.

— Принеси туда эль, — распорядился он и взглянул на Уилкса: — Я просмотрю почту, а потом приду к вам.

— Почта в семейном кабинете, милорд, — сообщил Бентон.

— Мы подождем тебя, Линдсей, — сказал Уилкс, направляясь в другую сторону. — До твоего прихода я не буду сообщать новость Ламборну.

У Натана не было настроения развлекать гостей. Честно говоря, он уже не мог дождаться, когда они, наконец, уедут из аббатства. Если приятели и дальше будут болтаться в его поместье, придется выделить каждому из них место на семейном кладбище.

Лакей подошел к кабинету раньше Натана и открыл дверь, но тот не обратил на это внимания. Он шагнул за порог, взглянул на свой стол и замер.

За письменным столом вишневого дерева в стиле Людовика XIV сидела Эвелин. Когда он вошел, она вскрикнула от неожиданности и выронила перо.

Натан тут же почувствовал неловкость и растерялся. Она смотрела на него как на какое-то чудовище, а он не привык к таким взглядам.

Эвелин вскочила и принялась лихорадочно собирать листки, на которых писала. Ей хотелось поскорее уйти.

— Оставь их! — резко сказал он.

Она прижала бумаги к груди и вышла из-за стола.

— Вы не хотите, чтобы я прочел ваше послание, мэм? Интересно, кому же вы пишете? — прорычал Натан.

Эвелин угрожающе приподняла брови:

— Хоть это вас не касается, сэр, отвечу: своей сестре. Она вытянула вперед руку с письмом.

Натан пересек комнату, взял листок и прочитал первое предложение: «Моя драгоценная Кларисса!»

Он отдал письмо Эвелин и направился к своему письменному столу. Уловив аромат лаванды, Натан замедлил шаг, но, быстро взглянув на жену, решительно пошел дальше и уселся за стол.

Промокательная бумага была в чернильных пятнах, а кончик его пера расплющился.

— Как ты оказалась здесь? — сухо спросил он, осматривая перо. — Я прислал тебе бумагу и перо.

— Ты прислал мне писчую бумагу, а не пергамент. К тому же перо было старым и хрупким. Оно сломалось.

Оно сломалось, потому что она писала слишком длинные пылкие письма — Натан знавал за ней еще и такую особенность.

— Я не думала, что надо просить у тебя разрешение на пользование кабинетом.

— Вовсе нет, — сказал он, подняв голову, — но, поскольку ты испытываешь ко мне столь сильное отвращение, я думал, что ты будешь держаться от меня на расстоянии.

Она раздраженно вздохнула:

— Послушай, Натан, я не испытываю к тебе отвращения.

— Нет? Почему же тогда ты хочешь со мной развестись?

Эвелин открыла рот, потом закрыла. По ее сосредоточенному лицу было видно, что она лихорадочно придумывает ответ.

— Успокойся, милая, — протянул Натан, — я не буду тебя пытать. Твой маленький секрет известен нам обоим.

— Что ты имеешь в виду? Он закатил глаза:

— Ты ведь хотела уехать во Францию?

— Что за глупость?!

Он не собирался играть в кошки-мышки.

— С Данхиллом! Он купил два билета — именно в эту страну.

У нее, по крайней мере, хватило такта, чтобы разыграть недоумение.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — отрезала она.

— Не лги, Эвелин.

— Я не лгу! И откуда ты это узнал? У тебя что, есть шпионы в Лондоне?

— Если бы! — Он горько усмехнулся. — Нет, Эвелин, у меня нет шпионов. Это как раз то, о чем я тебя предупреждал: все следят друг за другом и всё друг о друге знают. Нельзя утаить никаких секретов, и если тебе не хватает ума это понять, то Бог тебе в помощь!

— Клянусь честью, я ничего не знаю о поездке во Францию, — сердито заявила она. — И прежде чем набрасываться на меня с обвинениями, расскажи-ка лучше о своих собственных секретах, Линдсей! О тех, которые ты так ревностно охраняешь.

Он откинулся на спинку стула и развел руками:

— Я не святой, милая, но моя жизнь — открытая книга. Она удивленно округлила глаза, а потом расхохоталась.

— Прошу меня простить, но ты самый скрытный человек из всех, кого я когда-либо знала!

— Вот уж неправда!

— Правда! — возразила Эвелин. Казалось, этот спор ее забавляет, однако Натану было не до смеха. — Сколько раз я пыталась тебя разговорить, а ты отвечал только «да, дорогая» или «нет, дорогая»!

— Ты городишь чушь, — проворчал он.