Мое наказание - Варвара Оболенская Страница 30

– Я ему совершенно не нравлюсь, Миш, а не то о чем ты думаешь.

Он грустно усмехается, глядя мне прямо в глазах. И в его я читаю ревность, которая разрастается, как пожар, а его тараканы пытаются всеми силами потушить.

– Взгляд невозможно скрыть, львенок. Так ты поедешь со мной?

– Нет.

– Почему? Я тебе противен?

– Что ты! Нет, конечно, нет!

Он помолчал, продолжая рассматривать. Вдруг притянул к себе коротким, бережным жестом.

– Тогда почему?

– Я не готова.

– А когда будешь готова?

– Не знаю…

– Понятно.

Злой, раздраженный голос Михаила, направленный на меня, слышу впервые. Когда же он поймет, что со мной это не работает?

– Ты уходишь?

– Да. Мне пора. Прости.

Сейчас я чувствую, как стою на распутье двух дорог. Если я попрошу остаться, то дам толчок нашим отношениям; попрошу уйти, то тогда навсегда. Есть доли секунды на принятие верного решения. Но может быть ли решение правильным в столь короткое время? Почему я вечно думаю наперед, а не могу расслабиться. Михаил подставит свое твердое плечо, поддержит в трудную минуту, я ему нравлюсь, разве это не главное? Черт, не главное! Почему же именно в этот момент мне хочется почувствовать поддержку мужчины, которому я не безразлична? Можно хоть раз почувствовать себя слабой и довериться… Только один большой вопрос нависает над головой: «Чем все это обернется?».

Ну и пусть! В конце концов, я же не замуж за него выхожу, а просто прошу побыть со мной немного рядом.

– Останься…

– Ты уверена? – спрашивает осторожно, будто боится, что я смогу передумать.

– Да. Хочу чтобы ты побыл со мной до вечера.

– Почему до вечера?

Потому что я не страус и не собираюсь зарывать голову в песок, когда у меня есть обязанности перед Назаром. Я задолжала ему кучу бабок и мне нужно из кожи вон вылезти, чтобы рассчитаться с ним. Или еще мои правнуки будут должны семье Морских.

– Так у меня же сегодня первый день в роли администратора клуба.

– Нет, – категорично заявляет Михаил.

– Что значит «нет»?

– То и значит, что ты не будешь там работать. Я все оплачу, как и твоему другу. И учебу, и операцию, но ты не будешь там работать!

– Ты знал?!

– Знал.

Я проглотила комок в горле.

– Тогда почему…

– Потому что меня зависит только то, что творится с тобой. Извини, но твой друг мне никак не интересен.

– Даже не смотря на то, что он часть моей жизни?

Его слова ранили, как никогда. Вот и первый жирный минус…

– Тем более. Сейчас я просто хочу сделать, чтобы ты полностью наслаждалась жизнью, а не гналась за ней в безуспешных гонках.

Из его уст звучит так, словно я уже могу ни на что не рассчитывать. Мой удел убираться дома и готовить борщи. Повторюсь! Для каждого счастье свое, но этот вариант не для меня. Мне хочется работать в отделе, помогать людям и быть в гуще событий, а не на отшибе жизни.

– Ты не веришь в меня?

– Алия…

– Значит не веришь, – грустно усмехаюсь.

– Нет понятия, веришь или нет. Просто у кого–то жизнь такая, у других другая. Это нормально, пойми.

Что я должна понять? Что мужчина, знавший меня совсем ничего, сбрасывает со счетов?

– Своими словами ты меня задеваешь, Миш. Лучше бы ты ушел.

– Алия, прости… Я просто не хочу подвергать твою жизнь опасности. Ты слишком важна для меня, – пытается придвинуть меня к себе, но я отталкиваю его и встаю напротив.

– Но перед этим ты сказал, что те, кто внизу, так и останутся там! Что мне нет смысла вообще что–либо делать!

– Глупая! Конечно, нет! Я хочу видеть на твоем лице только улыбки и слышать смех, а не слезы и побои. Мишустин ответит за все, Алия. Твоя помощь не понадобится, поверь.

– Как ты не понимаешь, Миш! Я всю жизнь полагалась только на себя и из–за твоих слов я не собираюсь уничтожать свою гордость. Я не очередная кукла из твоей коллекции, которой нужны деньги. Если ты не собираешься считаться с этим, то дверь находится там.

– Хорошо, Алия. Будь по–твоему. А мне действительно пора… Аркадий заедет за тобой в девять.

Отвлек меня от насущных проблем, прибавив только еще одну, которая именуются жирным шрифтом «МИХАИЛ». Возможно, с одной стороны он прав и я слишком категорична в своих суждениях, но, во–вторых, его манера ставить ультиматумы явно не подходит для меня. Если я действительно дорога ему, то придется идти на уступки. Переделывать его не собираюсь, все будет зависеть лишь от силы его желания…

До девяти часов стараюсь себя хоть чем–то, только бы не думать о названном брате, Сереже. Как назло перед глазами еще вечно всплывает образ Захара. Как бы не пыталась выбить его из головы, все бесполезно. Он прочно засел и светится, дабы напомнить о себе.

Трель телефона из коридора четко бьет по ушам. Если это Аркадий, то он прочувствует всю прелесть ожидания девушки, потому что я только вот–вот вышла из душа.

– Слушаю.

Ничего не предвещает беды до того, как я узнаю голос говорившего.

– Ну что, Закирова, удалось?

– Удалось, – коротко произношу. – Администратор.

– Прекрасно, Закирова. Кстати, не подскажешь, почему Касимова перевели? – как бы невзначай спрашивает Мишустин, но меня разве можно провести?

Мое тело оцепенело от ужаса. Времени на то, чтобы обдумать ответ, нет.

– Подскажу. Девственность свою вчера продала вот и деньги появились.

– Закирова, я пропущу момент твоей наглости. Откуда я спрашиваю?

– А я и не шутила даже, Валерий Федорович. Можете в моей медицинской книжке посмотреть.

На том проводе раздался гнусавый смех.

– Тогда ты беспросветная дура, Закирова. Погасила бы долг и свалила в глухую деревню. Что ж тебя вечно немощам тянет помогать.

Проигнорировав его выпад, спросила:

– На этом все?

– Пока да. Через три дня позвоню. Работай хорошо, Закирова.

От пошлого подтекста желчь моего желудка подступает в горлу. За сегодня я не успела элементарно даже сделать глоток воды. Пока есть хоть немного времени ставлю чайник и приступаю к шлефовке своего лица. Остается лишь надеяться, что в полумраке клуба будут не слишком заметны мои ссадины. Когда более менее привела свое лицо в божеский вид, пал выпал на самое тяжелое дело…выбор наряда. Сломав всю и так больную голову, понимаю, что должно быть платье. А так как их я не покупала себе от слова совсем, то приходится надевать одно единственное, которое приобретала на выпускной в академии. Черное, длина до колена, также длинный рукав, но изюминка его была в вырезе на спине… до поясницы. На голове собираю волосы, чтобы кто-нибудь случайно их не задел.