Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Софи Нордье Страница 30

Возвращаться в Тулузу Габриэль не хотел. Боль от предательства Сабины скручивала его пополам. Рыцарь попытался оправдать ее поступок приказом тети, которой та была обязана подчиниться, и известием о его, Габриэля, смерти. Но кто сообщил им о его гибели, кому они безоговорочно поверили? А главное, почему так быстро сыграли свадьбу, не соблюдая даже видимость приличий? Пошла же когда-то Сабина наперекор всем, чтобы спасти катара! Эти беспощадные мысли свинцовым обручем сдавливали голову шевалье.

Через несколько дней Габриэль решил принять крест и отправиться воевать с сарацинами. Еще осенью до их аббатства дошли вести о том, что венгерские и немецкие рыцари, высадившись в Акре, начали новую большую войну с мусульманами ^[32]. Д’Эспри тут же написал два письма и отправил их с вездесущими купцами. Одно было адресовано его управляющему и содержало требование денег на военное снаряжение, которое понадобится Габриэлю во время паломничества. Заодно шевалье передал верительную грамоту, наделявшую Готье полномочиями, необходимыми для управления поместьем на время отсутствия хозяина. Второе письмо было написано Симону де Монфору. Габриэль просил у него прощения за свое решение отправиться на Святую землю и путано объяснял причины, которые его к этому подвигли. Однако барону не суждено было прочитать это послание. Когда оно окольными путями все же пришло в Тулузу, де Монфор был уже мертв.

На полученные от верного Готье деньги Габриэль купил в богатом Авиньоне вышколенного дестриэ*, добротную сбрую и шлем. Его меч, хауберк и остальная амуниция были в исправности.

— Ну, дорогой Рено, прощайте! В тысячный раз говорю вам спасибо за то, что спасли мне жизнь. Я до конца дней буду молиться за вас! — Шевалье попытался подкрепить свои слова жизнерадостной улыбкой, однако она получилась вымученной.

Он крепко обнял монаха.

— О! Уже чувствуется медвежья сила! — неловко высвобождаясь из крепких рук рыцаря, рассмеялся тот и вручил шевалье свои настойки на случай, если в дороге головные боли возобновятся. — Да хранит вас Господь! Душевные раны тоже зарубцовываются, хоть и гораздо дольше. Уныние — смертный грех, всегда об этом помните. Поверьте старику: вас ждет интересная жизнь с самыми невероятными поворотами.

В разгар лета Габриэль выехал за пределы аббатства и, обернувшись, в последний раз взглянул на святую обитель, сердечно приютившую его. Рыцарь попрощался взглядом с окрестными лесами, ставшими свидетелями жестокой боли, которую причинило ему предательство любимой девушки. Одно из деревьев теперь перевязано дорогим нарядным поясом…

Решительно вонзив в конские бока новенькие золотые шпоры, шевалье направился в Марсель.

***

Незадолго до приезда свадебного кортежа от барона д’Альбре мадам де Лонжер получила письмо. Гонец наотрез отказался передать послание через слугу, и Агнесса спустилась за ним сама. Закрывшись в своей комнате, она прочла следующее:

«Мадам Агнесса!

После похорон мужа я решила вернуться в родовой замок Монфор и перед этим привела в порядок бумаги, связанные с Лангедоком. Одна из них касается вас. Правда, не знаю, насколько интересно будет для вас это письмо, но оно важно в первую очередь для меня.

К делу. Не так давно я поняла, что последние несколько лет к моей корреспонденции проявлял нездоровое любопытство епископ Фолькет, не гнушавшийся даже подлогом. Сопоставив некоторые факты, я пришла к выводу, что и в нашу с вами переписку вклинились фальшивые письма. Те, в которых речь идет о Габриэле д’Эспри.

В середине прошлой зимы я писала вам, что не нашла шевалье в аббатстве близ Ле Пюи, куда его должны были отвезти, но не теряю надежды и продолжаю поиски. Однако к концу зимы вы известили меня, что уверены: шевалье умер, и потому выдали свою племянницу замуж за другого. К этому времени я уже нашла своего дорогого Габриэля (как потом выяснилось, он по решению Ги оказался в аббатстве близ Авиньона, где его и вылечил искусный монах), но после вашего письма я безрассудно сообщила ему о том, что его возлюбленная теперь принадлежит другому. Ах, зачем я это сделала? До самой смерти себе не прощу!

Но ближе к делу. Как же я удивилась, узнав в конце лета, что ваша племянница не замужем и по-прежнему живет в Тулузе. Мне стало понятно: письма, которые мы с вами получили зимой, были ловкой подделкой, состряпанной в канцелярии Фолькета. Однако теперь уже слишком поздно! Габриэль, восприняв замужество Сабины как предательство, в середине лета отправился в Египет воевать с сарацинами. Недавно пришло известие: неф ^[33], на котором он плыл вместе с другими рыцарями, во время шторма отбился от каравана и был потоплен мусульманскими кораблями. Никто не выжил. Мой бедный мальчик погиб! Бог дважды покарал меня за гнев и длинный язык, отняв любимого мужа и названого сына.

Я не могла не сообщить вам о смерти Габриэля, ведь он принимал такое живое участие в вашей судьбе.

Алиса де Монморанси.

Писано в Каркассоне, в первое воскресенье Адвента 1218 года от искупления мира».

Потрясенной Агнессе пришлось несколько раз перечитать письмо, пока до нее не дошло, какую гнусность сотворил епископ. Значит, когда Сабина от безысходных страданий медленно сходила с ума, ее любимый Габриэль был жив и тоже страдал. В итоге все сложилось, как и задумала баронесса: ее племянница выходит замуж за человека, которого Агнесса для нее выбрала. Но если бы можно было повернуть время вспять, баронесса предпочла бы видеть Сабину супругой шевалье, нежели пережить кошмар прошедшего года.

Агнесса хотела тщательно обдумать, как поступить с письмом от Алисы: показать его племяннице или нет? Сославшись на недомогание, баронесса не вышла вечером из своих покоев.

К утру решение созрело: она ничего не скажет Сабине. Пережить смерть любимого человека дважды не под силу даже титану. Страшный год страданий заканчивался. Пусть Сабина выходит замуж со спокойной душой.