Охота за невестой - Джейн Фэйзер Страница 30

– Да, в конце концов взялся, – ответила Пруденс, открывая дверь в гостиную, где ярко горел камин. – Но я теперь думаю, что напрасно мы связались с сэром Гидеоном Молверном, королевским советником.

– Тебе не удалось с ним справиться?

– Нет, – ответила Пруденс искренне. – Я думала, что удалось, но оказалось, что нет.

Констанс закрыла дверь и прислонилась к ней.

– Ты в порядке, Пру? – спросила она с тревогой.

– Почти в порядке. – Пруденс потрогала губы. – Ну, насколько можно себя чувствовать в порядке после нападения.

– Что? – в один голос спросили сестры и уставились на нее.

– Что ты хочешь сказать, Пру?

Честити положила руку ей на плечо.

– Кто на тебя напал?

– О, это звучит несколько мелодраматично, – ответила Пруденс со вздохом. – Нападения как такового не было. Это был всего лишь поцелуй. Но он оказался неожиданным. Гидеон не попросил разрешения, и я сочла это грубостью с его стороны.

– Он любит верховодить, этот тип? – спросила Констанс с презрением.

– Видимо, да.

Пруденс попыталась сменить тему:

– Ты останешься ночевать, Кон?

– Да, в моей прежней комнате, – ответила сестра. Она отошла от двери, чтобы взять рюмку коньяку, отставленную ею, когда Пруденс вернулась.

– А Макс не рассердится? Слишком мало времени прошло после вашей свадьбы, чтобы покидать брачное ложе. Или я не права?

Пруденс бросила шарф на диван, за ним последовало пальто. Ее поддразнивание осталось без ответа.

Констанс пила маленькими глотками коньяк, не сводя глаз с сестры. Она хотела услышать от Пру, как все произошло, и отделалась кратким ответом:

– По правде говоря, я не спрашивала его мнения. Просто оставила ему записку. Но он вернется не раньше чем к рассвету. Поэтому вряд ли станет сердиться.

– Ну что же! Очень удачно, что ты будешь здесь рано утром, – сказала Пруденс, стоя перед зеркалом над каминной полкой и разглядывая свою растрепавшуюся прическу. – Потому что в восемь тридцать утра мы уже должны явиться в контору к адвокату.

Сестры переглянулись. Они отчетливо услышали в голосе Пруденс нотки раздражения.

– Но ты сказала, что он согласился взять дело, – заметила Честити, не зная, как подступиться к обсуждению вопроса о нежеланном поцелуе.

Ее сестра смущена, и необходимо выяснить все до конца.

– Да, – ответила Пруденс, садясь и сбрасывая туфли. – Она прижала кончики пальцев к вискам: – Я выпила слишком много вина.

– Где вы обедали?

– В каком-то клубе в Ковент-Гарден. В интересах сохранения анонимности, – она. – Кстати, ты ошиблась, Кон. Похоже, его дочь живет с ним, а не с матерью.

– Неужели? – удивилась Констанс, глотнув коньяка из своей рюмки. – Должно быть, у него права опекунства. Он предпочитает держать дочь при себе, а с матерью она только видится.

Пруденс покачала головой:

– Нет, при всем желании не могу согласиться с тобой. Мне не известна причина их развода, но он, кажется, просвещенный родитель. Отдал дочь в школу для леди, основанную Френсис Басс, разрешает им с гувернанткой читать «Леди Мейфэра» и не возражает против того, чтобы гувернантка объясняла девочке идеи суфражизма. Брови Констанс поползли вверх:

– Вот это новость! Но вернемся к нашему делу. Он согласился вести его? Каков гонорар?

– Восемьдесят процентов из той компенсации, которую нам выплатят в случае, если мы выиграем процесс и обвинения Беркли будут сочтены несостоятельными. Сэр Гидеон потребует компенсации за урон, нанесенный репутации нашей газеты, разумеется, в дополнение ко всем расходам, связанным с ведением дела, включая его гонорар. Конечно, мы должны выиграть во что бы то ни стало.

– По-моему, это вполне разумное требование, – сказала Честити.

– Но ведь сэр Гидеон требует восемьдесят процентов, Чес, а нам останется только двадцать.

Констанс поморщилась:

– У нас нет выбора. Нам остается только согласиться.

– Я предложила ему кое-что другое, – сказала Пруденс и тотчас же разъяснила, что именно.

– Это блестящая идея, Пру! – воскликнула Честити. – А какого рода женщина ему подойдет?

Сестра ответила коротким смешком:

– Вопрос следует ставить по-другому. Какая женщина с ним поладит? Тебе он не понравится. Можешь не сомневаться. Он высокомерный, самовлюбленный, властный, грубый.

– К тому же у него есть привычка хватать женщину и целовать против ее воли, – подлила масла в огонь Констанс.

– Надеюсь, он не был с тобой груб, Пру? – спросила Честити с тревогой.

Пруденс покачала головой и улыбнулась:

– Нет, пострадала только моя гордость. Мне не нравится, когда мужчина пытается мной манипулировать. Я дала бы ему пощечину, но он застал меня врасплох и я только открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная из воды.

– Неужели он настолько плох? – спросила Честити. – Он хоть привлекателен?

Пруденс нахмурилась.

– Не принимай это так близко к сердцу, Кон, и не обижайся, но во многих отношениях он напоминает Макса в начале нашего знакомства. Помнишь, ты считала его самым высокомерным и надменным негодяем, который когда-либо ступал по улицам Лондона?

– Я и сейчас порой так думаю, – ответила сестра. – Но у него больше достоинств, чем недостатков. Кроме того, – добавила она, – я и сама не ангел. Иногда я бываю просто несносной. Поэтому мы два сапога пара. – Она тихонько рассмеялась. – Но ведь и у сэра Гидеона наверняка есть достоинства.

– Пока что я их не заметила, – заявила Пруденс. – Я нахожу его просто отвратительным. Но верю, что он блестящий адвокат, а для нас это самое главное. Так что постараюсь не демонстрировать ему своей антипатии.

Честити бросила на сестру проницательный взгляд. Ей показалось, что Пруденс критикует его с излишней горячностью.

– Он полагает, что мы выиграем дело? – спросила Честити.

– Сначала сказал, что оно абсолютно безнадежное. Потому что у нас нет фактов.

Наступило молчание, сестры обдумывали ситуацию.

– Понимаю, что это будет трудно, – сказала Констанс через минуту. – Но есть хоть какая-то надежда на благополучный исход?

– Должно быть, у него есть свои соображения относительно нашего дела, иначе он не стал бы браться за него, – предположила Честити.

Констанс вопросительно взглянула на Пруденс.

– Ведь сначала он не хотел браться, насколько я поняла из твоих слов. Что же заставило его изменить решение? Тебе не известно почему?