По велению любви - Конни Мейсон Страница 30

— Раз уж это наша последняя ночь, не стоит терять времени зря. Надеюсь, ты не слишком устала?

От его обезоруживающей улыбки у нее чуть не остановилось сердце. Нужно быть мертвой, чтобы не реагировать на него. Занятия любовью с Райаном было единственной отрадой в ее непростой жизни, но это вскоре закончится.

— Я не очень устала, — сказала она, и у нее внезапно пересохло во рту.

А он, продолжая озорно улыбаться, начал медленно раздевать ее. Желая прикоснуться к нему, она расстегнула его рубашку и положила ладони на его плечи. Она слышала его взволнованное дыхание, когда ее руки двинулись по его груди и вниз, по его крепкому животу, к ремню.

Ее руки замерли на его талии, когда он снимал с нее оставшуюся одежду. Обнаженная, она потянула ремень, и он подчинился ее команде. Она задрожала от нетерпения, когда он стянул брюки, сапоги и отшвырнул их в сторону. Он стоял перед ней совсем обнаженный, такой великолепный самец. Потом они, целуясь, вместе шагнули к одеялу, возбужденные до предела.

Она сразу оказалась под ним, дрожа от желания. Он ласкал ее тело. Его пальцы изучали, поглаживали, совершая свое искусное волшебство, пока его губы искали бьющуюся жилку у основания ее шеи. Потом он раздвинул ее ноги и вошел в нее так глубоко, что ей показалось, будто он пронзил ее насквозь. Слабое ощущение реальности вдруг исчезло, и она достигла пика наслаждения, чуть не потеряв сознание от полученного удовольствия. Ему самому понадобилось всего несколько сильных толчков, чтобы достичь оргазма. Китти гладила его спину, плечи, про себя шепча слова любви, с болью осознавая, что он не может услышать ее, потому что она боялась произнести эти слова вслух.

Они уснули в объятиях друг друга, просыпаясь лишь для того, чтобы снова заняться любовью. Перед рассветом она вновь почувствовала его жадные губы на своей груди и в третий раз за ночь страстно ему отдалась.

Утро наступило слишком быстро. Они отправились в путь позже, чем обычно, позавтракав остатками еды.

Через несколько часов активного передвижения они остановились, чтобы дать передышку утомившимся лошадям.

— Земли Лаури уже совсем близко, — сообщил Райан.

Он заглянул ей в глаза и озабоченно спросил:

— С тобой все в порядке?

«Нет! — хотелось ей крикнуть. — Ничего не в порядке! Я в панике и боюсь потерять тебя. Ты единственное, за что я могу зацепиться в этом чуждом для меня мире, если вдруг все пойдет наперекосяк».

Китти грустно улыбнулась:

— Не спрашивай.

— Все будет хорошо, увидишь, — заверил ее Райан. — Скоро ты будешь дома.

— Дома, — сухо сказала она. — Дождаться не могу.

Райан внимательно посмотрел на нее, но развивать эту тему не стал.

После короткого отдыха они снова сели на лошадей и продолжили путешествие. Через два часа они уже пересекли границу земель Лаури. Вскоре показался дом. Земля, большой дом, упитанные коровы, пасущиеся на склонах холма, — все это свидетельствовало о процветании. Берт Лаури должно быть, богатый человек, догадалась Китти и поклялась себе ничего от него не принимать, хотя с самого начала ничего и не ждала. Она страдала от лишений и постоянно сталкивалась с опасными ситуациями, в то время как Берт Лаури со своей женой и падчерицей жил в богатстве. У нее нет ничего общего с этой семьей. Они совсем чужие.

Куры и гуси разбежались в разные стороны, когда они через ворота въехали во двор. Китти с удивлением рассматривала бесчисленные хозяйственные постройки — сарай, конюшни, загон для скота. На нее произвело впечатление большое количество людей, занятых разными делами, и она почувствовала себя не в своей тарелке. Она никогда не смогла бы справиться с таким хозяйством. В раннем детстве она ела лишь тогда, когда матери удавалось заработать на скромную еду. От Дика никакой помощи ждать не приходилось. Он все, что зарабатывал, пропивал, а когда его деньги кончались, начинал все отбирать у матери. Позже она питалась тем, что готовили на костре: бобы, дичь и вяленое мясо. Она была счастлива, если появлялась мука или кукурузная крупа.

Когда они остановились перед просторным двухэтажным фермерским домом, к ним поторопился ковбой, чтобы принять лошадей. Ковбой внимательно посмотрел на Китти, а после того, как поприветствовал Райана по имени, увел лошадей.

— Я познакомился с ним, когда останавливался здесь в прошлый раз, — объяснил он, поймав вопросительный взгляд Китти. — Идем в дом?

Китти проглотила ком в горле и кивнула. Песок скрипел у нее под ногами. И пока она поднималась по лестнице к парадному крыльцу, она сосредоточилась на этом звуке, чтобы отвлечься от волнующих мыслей. Широкое парадное крыльцо выглядело именно так, как она себе представляла, когда мечтала о жизни в настоящем доме. Но в ее мечтах дом и крыльцо принадлежали ей, а не какому-то чужому человеку. Ну зачем ей притворяться, будто этот человек ей нравится?

Китти уставилась на маленькую черноволосую красотку, открывшую им входную дверь. Она была одета по моде, в светло-зеленое ситцевое платье, которое обтягивало ее изящную фигуру и открывало взгляду значительную часть сливочно-белой груди. Кожа у нее была такая светлая, что Китти серьезно засомневалась, выходила ли когда-нибудь эта женщина из дома, не закутавшись предварительно с ног до головы. Лицо девушки вспыхнуло при виде Райана.

— Ты вернулся! — вскричала она, кидаясь к Райану.

Китти была потрясена. Райан, казалось, чрезвычайно обрадовался, увидев фигуристую красавицу, потому что он раскинул руки, чтобы обнять ее. Китти видела, как молодая женщина пылко обняла Райана, а самодовольная улыбка, которую девушка продемонстрировала ей из-за плеча Райана, вызвала у нее недоумение.

— Не знал, что по мне так скучали, — пошутил Райан, осторожно снимая руки девушки со своей шеи и отступая назад.

Он обернулся к Китти с несколько натянутой улыбкой и сказал:

— Тереза, я хочу познакомить тебя с твоей сводной сестрой Кэтрин. Ей нравится, чтобы ее называли Китти. Китти, это Тереза. Думаю, вы станете подругами, ведь вы почти одного возраста.

Китти улыбнулась Терезе, пытаясь изобразить дружелюбие. Но холодный, отрезвляющий взгляд Терезы вывел ее из этого состояния. Тем не менее Китти вежливо поздоровалась, однако Тереза не ответила на ее приветствие.

— Я на три года старше, — сказала Тереза, презрительно фыркая и меряя Китти презрительным взглядом. — Где же Райан нашел тебя?

— Не важно, где я нашел Китти, — ответил Райан. — Разве ты не собираешься пригласить нас в дом? — спросил он и потащил сопротивляющуюся Китти за собой. — Я хотел бы сразу увидеть твоего отчима, если можно.

— Папа Берт отдыхает. Ты уверен, что это та самая женщина? Мне не хотелось бы, чтобы папа Берт был разочарован. Не знаю, сколько еще сможет вынести его бедное сердце.

— Это именно та женщина, — заверил ее Райан.

Китти не могла винить Терезу за подозрительность и недружелюбие. До ее появления она была единственной дочерью Берта и вдруг оказалась в положении «приемной дочери» — из-за того, что стало известно о существовании еще одной дочери, настоящей. Китти хотелось сказать Терезе: «Тебе не о чем беспокоиться, я не собираюсь торчать здесь слишком долго, и не стоит выходить из себя».