Обманутая любовь - Патриция Райс Страница 30

И не думая вырываться из его объятий, она вцепилась в лацканы камзола. Кристина таяла от блаженства. Его мускусный запах одурманил ее, сердце неистово колотилось.

Когда их уста разомкнулись, девушка спрятала лицо на груди Дамиана.

– Я никогда не слышал, как ты смеешься, любимая, – пробормотал он. Ее гибкое юное тело прижималось к нему, рождая в нем неистовое желание. – Ты слишком молода, чтобы быть такой серьезной.

Кристина осторожно освободилась из его объятий.

– Иногда я чувствую себя столетней старухой, хотя раньше любила смеяться.

– До того, как умер отец? – Темные глаза внимательно следили за ней, желая запомнить каждую черточку, каждый взмах длинных ресниц.

Кристина еще никогда и ни с кем не говорила о смерти отца. На глаза навернулись слезы.

– Кажется, я догадываюсь, кто убил твоего отца. – Кристина устремила на него напряженный взгляд, но Дамиан покачал головой. – Открыть его имя слишком опасно. Полагаю, этот же человек виновен в изгнании моего отца. Я найду его, но месть не вернет тебе отца. Ты должна думать о том, что снова сделает тебя счастливой. Твой отец хотел бы этого.

Янтарные глаза блестели от слез.

– Откуда вы знали моего отца? – робко спросила она.

– По воле случая, мы вступили в переписку после смерти моего отца. Я видел Аргуса Мактавиша всего один раз, но по его письмам и поступкам понял, что это хороший человек с сильным, решительным характером. Ты многое взяла от него, Кристина.

– Отец всегда баловал меня и мать. Лишь теперь я поняла это. Но я научусь делать все сама. Я смогу.

Дамиан подавил улыбку, увидев, как вызывающе она вздернула восхитительный подбородок.

– Сможете, если постараетесь. Но как вы собираетесь это проделать: улыбаясь или хмурясь? – Он снова перешел с ней на вы. – У вас в запасе несколько дней. Обдумайте все хорошенько.

Кристина кивнула, все еще чувствуя на губах его пламенный поцелуй. Последние дни янки проявлял чудеса благородства. Едва ли это продлится долго. А между тем ее решимость слабела с каждым днем.

Дамиан поднялся и поцеловал ее в щеку.

– Мне пора. Хорошенько обдумайте все. Я смирюсь с любым вашим решением.

В изысканно обставленной комнате, выходившей окнами на Темзу, двое мужчин курили длинные трубки, и в воздухе висел едкий запах табака. Тот, что постарше, вальяжно полулежал на кровати, утопавшей в черных атласных подушках, и украдкой изучал молодого собеседника.

– Так сколько, говоришь, он проиграл в карты? – Его непроницаемые глаза внимательно следили за собеседником, расположившимся на золотистом бархатном диване.

– Я слышал, что тысячу фунтов или больше того. Не знаете, где он достает деньги? Его дом того и гляди развалится, а он разъезжает по Лондону на прекрасных лошадях. Да и девица обходится ему недешево. – Сероглазый молодой мужчина глубоко затянулся дымом и выпустил его, улыбаясь от удовольствия.

– Ясно одно: это досталось ему не от его дорогого папочки. Мы выдоили из них все что можно, – лениво отозвался Николас, но его практичный ум работал так же деятельно, как всегда. – Возможно, он следует семейной традиции. Дела старого Ансона шли довольно хорошо для задавленного налогами колониста.

Собеседник выпустил колечко дыма.

– Не хотите войти к нему в долю или позабавиться с девицей?

– С девицей? – Суровые черты осветились задумчивой улыбкой, на мгновение преобразив когда-то красивое лицо, отмеченное печатью разврата.

– Это шлюха, которую он нашел в провинции и представляет всем как леди. Кажется, она и сама почти поверила в это. Он повсюду таскает ее с собой и представляет обществу. Со стороны выглядит очень забавно. Видимо, он немало посулил ей, и ему это дорого обойдется.

– Шлюха? – Разочарованный Николас выбил трубку в тарелку с остатками пищи. – Нет, так до него не добраться. Тебе придется сделать это для меня, Бодуэлл. – Николас улыбнулся, заметив, что собеседник насторожился.

– Что «это»? – Бодуэлл вопросительно уставился на хозяина.

– Ничего такого, чего бы не одобрила Милашка Пэтти. Кстати, она ждет тебя в другой комнате. – Николас вытащил из-за пояса длинный нож с острым, как бритва, лезвием и начал бесстрастно подрезать ногти. – Ты был слишком груб с ней в прошлый раз: у нее до сих пор осталось несколько синяков, а от пореза на губе, возможно, останется шрам. Тем не менее, она утверждает, что ей нравится в мужчинах такая жестокость. Таких классных шлюх днем с огнем не найти.

Бодуэлл что-то пробормотал себе под нос, но глаза его жадно заблестели.

– Они все обожают, когда им устраивают небольшую выволочку. Но Пэтти, теперь…

– А теперь послушай, что нам надо сделать, – снова заговорил Николас.